Доклад посвящен рецепции произведений классика немецкой литературы второй половины XX в. В. Г. Зебальда (1944–2001) в русскоязычной прозе последнего десятилетия: в романах «Памяти памяти» М. Степановой (2017) и «Город в долине» А. Макушинского (2013). Отклик у писателей, открыто признающих влияние поэтики Зебальда на их собственное творчество, находит, с одной стороны, способ обращения немецкого писателя с исторической памятью. Повествование в жанре documentary fiction, подразумевающее сплав фикционального и документального начал, позволяет Зебальду, чье писательское внимание сосредоточено на трагических эпизодах немецкой и, шире, мировой истории, «осторожное» обращение с историей. Невозможность говорить об исторических катастрофах от лица очевидца и, одновременно, настоятельная потребность осмыслить трагический опыт предшествующих поколений, своеобразная одержимость «постпамятью» (термин М. Хирш), приводят писателя к необходимости вести «косвенный», не претендующий на чистую документальность рассказ об истории. Рассказчик уступает слово другим героям, воспроизводит отрывки книг, пересказывает рассказы очевидцев, нарушая привычную иерархию значимого и незначимого в отборе исторических фактов, что в итоге создает стереоскопическую картину исторического события. Сочетание факта и вымысла и стереоскопичность повествования оказываются актуальны для писателей, обращающихся к трагической хронике событий отечественной истории XX в. (революция, Гражданская война, катастрофа деревни при Сталине и др.). С другой стороны, востребованной оказывается автофикциональная «составляющая» произведений Зебальда: способ рассказа о себе от первого лица, позволяющий одновременно раскрыть свою личную историю и укрыться за вымышленным персонажем (герой-рассказчик является своеобразным двойником писателя Зебальда). Рассказчиками в анализируемых русскоязычных романах выступают писатели Степанова и Макушинский — фикциональные фигуры, лишь отчасти совпадающие с «паспортной личностью» (Б. Дубин) своих создателей.