Отсутствие часто так же важно, как и присутствие. Нехватка или отсутствие могут расширять или сужать возможности, связанные с сюжетным развитием фильма и движением героя, и принимать разные формы. Это может быть отсутствующий человек, потерянная или украденная вещь, утраченный орган тела и т. п. Это может быть присутствие отсутствия и присутствие отсутствующего. Отсутствие на экране — это гораздо больше, чем пустое место. Существуют многочисленные способы изображения отсутствия, в том числе звук, музыка, выражение лица персонажа, построение сцены и т. д. Отсутствие может быть встроено в структуру сюжета и инициировать путешествие-квест героя фильма. В то же время отсутствие может быть частью структуры всего лишь одного эпизода фильма. Каким образом в таком случае оно маркируется? Какими средствами создается эффект присутствия отсутствия на экране? Что лежит в основе механизма его создания — визуальный или когнитивный пазл, визуальный или когнитивный диссонанс, или нечто иное? Синхронизированы ли при этом визуальный и звуковой ряды?

Кроме того, в отсутствии на экране есть еще один — социальный — смысл. Невидимое или отсутствующее могут быть выражением отсутствия в нарративе фильма альтернативного голоса или альтернативного взгляда, подчеркивать доминирование одной безальтернативной точки зрения. Отсутствие в таком случае выступает триггером для запуска механизма интерпретации подобной ситуации. Зрительское любопытство усиливает эмоциональное и эстетическое воздействие кинонарратива. Но есть ли в подобной ситуации место для зрительской эмпатии или симпатии? Если есть, то как оно создается? Какая теория может дать объяснение механизма эмоциональной зрительской реакции на отсутствие? Можно ли сопоставить роль отсутствия и отсутствующего с той ролью, которую исполняют описанные Шианне Нгай «ugly feelings»? В докладе предпринимается попытка дать ответы на эти вопросы.