Новые технологии, безусловно, определяют лицо современной культуры, как «элитарной», так и массовой. Компьютерная графика, виртуальная реальность, 3D- и 4D-кинематограф, интерактивность… эти изобретения кардинально поменяли наш взгляд на то, как должны работать художники и чего от них ждать публике. Вместе с тем наряду с проблемой освоения научных достижений профессионалами стоит и другая: какие социокультурные изменения вызывает этот процесс в самой публике, как она откликается на высокотехнологичные эстетические практики и как, наконец, меняется представление о том, кто может исполнять роль творца в тех областях искусства, которые еще недавно были доступны только высокобюджетным профессиональным коллективам?

Случай Д. Ю. Пучкова, получившего всероссийскую известность под псевдонимом Гоблин, — один из выразительных примеров того, как доступность высоких технологий расширяет поле искусства. Д. Ю. Пучков одновременно и автор, и исполнитель, и персонаж современной массовой (кино)культуры. Среди прочих «новых героев» — выразителей настроений эпохи он прочно удерживает свое специфическое место. С одной стороны, его деятельность, вне всяких сомнений, вторична и паразитарна, с другой — уникальна и нова; как бы к ней ни относиться, это — культурное событие, заслуживающее своей доли внимания. Творчество Гоблина уже становилась предметом академического интереса. В двух-трех посвященных ему статьях большей частью рассматривались вопросы теории и практики перевода как таковых. Нас же будет интересовать проблема трансмиссии этических ценностей, а, точнее, на первый взгляд неподконтрольный никаким маркетинговым и идеологическим институциям, абсолютно «волюнтаристский» процесс трансформации аксиологических систем при замене оригинальной звуковой дорожки «гоблинской». Каким ценностям открыто или неявно «научают» зрителя гоблинские интерпретации заслуживших признание аудиодорожек и видеорядов, какую «мораль» они в себе несут — вот вопрос, на который мы попытаемся ответить в предлагаемом докладе.