Одной из задач современной коллоквиалистики является выявление словообразовательных моделей, свойственных русской неофициальной речи, в частности, в сфере создания имен городов. Активное создание печатных и интернет-словарей неофициальных урбанонимов России [Голикова Т. А.; Синдаловский Н. А.; Клименко Е. Н., Попова Т. В.; Ахметова М. В.] позволяет решить эту задачу. Екатеринбург в течение своей истории имел 2 официальных ойконима и около 40 неофициальных: 4 из них образованы на базе субстантива Свердловск, 35 — на базе Екатеринбурга (см. аббревиатуры и их суффиксальные дериваты Свердл, Свердлик, Бург, Екат, Ебург / Е-бург, а также результаты языковой игры Сверхжлобск, СвердLOVEск, Катькинград / Катькоград, Шлюхенбург и под.). Структурное разнообразие и многочисленность современных неофициальных имен Екатеринбурга, их значительный оценочный и игровой потенциал, нестабильность письменной и звуковой формы свидетельствуют об активной метаязыковой рефлексии современных носителей русского языка, сопровождающей функционирование имен города, о динамичности его концептуально-языкового образа. Достаточно вспомнить роман А. Иванова «Ебург» [М., 2014] о превращении закрытого промышленного гиганта Свердловск в промежуточный между социализмом и капитализмом Ёбург, а в XXI в. — в хайтековский евроазиатский мегаполис Екатеринбург.