Книготворческие претензии К. Бальмонта, как и многих русских символистов, увеличить художественный масштаб книги стихов, увидев в ней модель творимого на глазах у читателя мироздания, подтверждаются структурной соотнесенностью сборника «Будем как Солнце» с «Божественной комедией» Данте. Бальмонт зеркально воспроизводит путь великого флорентинца, давая противоположное направление «вектору» его поэмы (Рай-Чистилище-Ад): субъективно понятый, лишенный «я-начала» рай (поклонение стихиям, постижение «светов заповеданных» в разделе «Четверогласие стихий»), искушение (раздел с говорящим заголовком «Змеиный глаз»), постепенная актуализация человеческих слабостей, греховности лирического героя, «отпадение в мир сладострастья» («Млечный путь», «Зачарованный грот»), наконец, усиление мистических, демонических, чернокнижных импульсов, безумная вакханалия, сделка с дьяволом («Dances macabres», «Художник-дьявол»). В чистилище Бальмонта не избавляются от грехов, а наоборот, затейливо обрастают ими (очищение от традиционно божественного). При этом поэт свободен в своих оценках, аксиологически неразборчив, «свет» и «тень» для него одинаково правомерны, значимы и заманчивы.

В бальмонтовской лирической книге находит отражение не только семантико-структурный, но и строфический «код» поэмы Данте. Терцинами написан заключительный раздел сборника, финальное стихотворение которого («Освобождение») отпадает от остального лирического корпуса, ассоциативно соотносясь с моностихом в конце каждой песни «Божественной комедии», и заставляет по-другому прочертить магистральную линию пути лирического героя: Рай — Чистилище — Ад — Освобождение (открытый финал). Освобождение, в том числе, от книжного труда, только что сотворенного на глазах у читателя нового мироздания, возведенного взамен «бездне» прошлого и «бездне» настоящего. Образ «сверхчеловека» с огненными волосами на обложке книги (как переосмысление ветрувианского гармонического человека Леонардо Да Винчи) еще раз указывает на масштаб не только художественных, но и «онтологических» претензий книготворцев Серебряного века.