Гораций в творческом сознании М. Амелина
Анна Евгеньевна Семеновская
Докладчик
студент 4 курса
Томский государственный университет
Томский государственный университет
ауд. 188
2018-04-18
16:30 -
16:50
Ключевые слова, аннотация
Предметом исследования является место Горация в творческом
сознании М. Амелина. В качестве материала использованы ода XIV, 1 Горация (её подстрочный перевод) и
вольное переложение этой оды Амелиным. В ходе сравнительного анализа двух текстов
были выявлены их инвариантные ситуации и мотивно-образные трансформации. Образ
корабля, понимаемый в тексте Горация как аллегория государства, в варианте Амелина получает более сложную
разработку и интерпретацию: вводятся нюансы российской действительности, детализируется
художественное пространство, расширяется семантика образа корабля.
Тезисы
Рефлексия
поэтического наследия римского поэта Квинта Горация Флакка в творческом сознании
М. Амелина предстаёт в двух основных измерениях: в эссеистике и в художественном
переводе, начиная с первой поэтической книги «Холодные оды» (1996), где
вольному переложению подвергается одна из самых известных од Горация XIV, 1.
б) установкой на создание оригинального поэтического высказывания, т.е. текста, воплощающего собственно эстетические цели.
Амелин продолжает традицию переложения оды Горация, но расширяет горизонт читательского ожидания через опыт романтической поэзии, где образ корабля является метафорой личности. Образ корабля становится полисемантичным; есть три возможных варианта его интерпретации: либо a; либо b; либо a+b (где a — корабль как государство, b — корабль как личность). На протяжении почти четырёх из пяти строф допустимы все смысловые варианты. Окрас кормы ладьи по аналогии с российским флагом и замена корабля на Ладью (с прописной буквы) как судна русского происхождения снимают эти разночтения, возвращая к исконному смыслу оды Горация.
В первой строфе аналогично оде римского поэта содержатся наставления и призыв пренебречь дальнейшим плаванием, но если у Горация корабль уже далеко в открытом море, то ладья у Амелина он находится недалеко от берега: нет обреченности, но есть надежда. Российская политическая ситуация в 1996 году позволяла надеяться на разрешение социальных противоречий. Курс на демократизацию, отказ от тоталитаризма и авторитаризма породили в общественном сознании идею начала пути; горацианская модальность предостережения у Амелина «снимается», замещаясь модальностью совета.
Следующие строфы стихотворения Амелина наследуют инвариантную ситуацию недостачи, но усиливается характер потерь. При недостаче необходимо сосредоточиться на собственном восстановлении, а не на погоне за самоутверждением на мировой арене. У Горация путь неумеренности связан с Цикладами, а у Амелина — с Бермудскими островами с их значением аномального пространства, а также с историей колонизации Нового Света как примера политической неумеренности. Геополитические устремления государства в обоих случаях интерпретируются как неразумные.
Корабль,
попавший в бурю, у Горация — политический отклик на события в жизни Римской
империи. Римский поэт «пользуется заимствованным из Алкея образом корабля с разорванной
бурей парусами, лишенного управления, аллегорически представляющую судьбу
находящегося в опасности государства» (А. А. Тахо-Годи)
Основные
модификации горацианских образов у Амелина продиктованы:
а)
перенесением образа корабля в сферу российской действительности (Ладья, «корма
трёхцветная») — образ заимствуется в своей «ядерной» семантике (корабль =
государство);
б) установкой на создание оригинального поэтического высказывания, т.е. текста, воплощающего собственно эстетические цели.
Амелин продолжает традицию переложения оды Горация, но расширяет горизонт читательского ожидания через опыт романтической поэзии, где образ корабля является метафорой личности. Образ корабля становится полисемантичным; есть три возможных варианта его интерпретации: либо a; либо b; либо a+b (где a — корабль как государство, b — корабль как личность). На протяжении почти четырёх из пяти строф допустимы все смысловые варианты. Окрас кормы ладьи по аналогии с российским флагом и замена корабля на Ладью (с прописной буквы) как судна русского происхождения снимают эти разночтения, возвращая к исконному смыслу оды Горация.
В первой строфе аналогично оде римского поэта содержатся наставления и призыв пренебречь дальнейшим плаванием, но если у Горация корабль уже далеко в открытом море, то ладья у Амелина он находится недалеко от берега: нет обреченности, но есть надежда. Российская политическая ситуация в 1996 году позволяла надеяться на разрешение социальных противоречий. Курс на демократизацию, отказ от тоталитаризма и авторитаризма породили в общественном сознании идею начала пути; горацианская модальность предостережения у Амелина «снимается», замещаясь модальностью совета.
Следующие строфы стихотворения Амелина наследуют инвариантную ситуацию недостачи, но усиливается характер потерь. При недостаче необходимо сосредоточиться на собственном восстановлении, а не на погоне за самоутверждением на мировой арене. У Горация путь неумеренности связан с Цикладами, а у Амелина — с Бермудскими островами с их значением аномального пространства, а также с историей колонизации Нового Света как примера политической неумеренности. Геополитические устремления государства в обоих случаях интерпретируются как неразумные.