«Нортенгерское аббатство» («Northanger Abbey», 1817) Дж. Остин (1775—1817, Austen) вызвало оживленные дискуссии в среде литературных критиков, которые так и не пришли к единому мнению, принадлежит ли этот роман к готике или к антиготике. Почти единодушно признается, что Остин спародировала готическое приключение из романа А. Радклиф (1764—1823, Radcliffe) «Тайны Удольфского замка» («The Mysteries of Udolpho», 1794) и высмеяла форму и условности популярных готических романов своих современников. С одной стороны, Остин подражает стилю готических романов и описывает посещение Нортенгерского аббатства своей героиней как готическое приключение, с другой стороны, она критикует чрезмерное воображение, которое стимулируется арсеналом литературной готики и заставляет людей терять здравый смысл.

Однако существует мнение, что Остин в действительности является наследницей Радклиф, что она не пародирует, а скорее имитирует ее. Цель «Нортенгерского аббатства», кажущегося на первый взгляд пародией на готический роман, заключается не в осмеянии готики, но в её восприятии и сохранении её достоинств. В романе есть пародия на готику, но истинная цель этой пародии не в разрушении или отрицании, а в наследовании и сохранении — сохранении противопоставленного чрезмерной чувствительности разума, который побуждает к осознанию реальности повседневной жизни среднего класса и его обычных тревог и волнений.

Аллюзии к готике и ее условностям пронизывают весь роман. Однако Остин намеренно разрушает стереотипное представление об атрибутах литературной готики, используя авторский комментарий, приемы ситуационной иронии и «демонстрации отрицанием», снижения и тривиализации клишированных ситуаций готического романа.

Создавая эффект обманутого ожидания, Остин не пародирует Радклиф, а имитирует ее. Так, таинственный сундук на деле содержит только постельное белье, а в ящике шкафа, открывшегося с таким трудом, находится лишь счет из прачечной. Остин переосмысляет «романы ужаса», тяготеющие к мистификации действительности, к изображению необычного и загадочного. Эстетика ужасного, свойственная готическому роману, получает реалистическую, граничащую с комической, трактовку и разумное объяснение.

Остин, вводя в свой роман готические элементы (готическое место действия, готический злодей, впечатлительная героиня, романтический герой-любовник) и развенчивая их, показывает, что человеку угрожает не демоническое и таинственное, а конкретное зло в виде свойственных людям корысти, глупости, снобизма, лживости (генерал Тилни, семья Торпов), ибо они в реальной жизни могут навредить больше, чем злодеи готических романов.

Характерные сюжетно-композиционные приемы готики, используемые Остин, иллюстрируют её отношение к этой традиции и преемственность её творчества по отношению к ней.