Р.О. Якобсон известен своими выпадами против позитивизма вообще и особенно против натурализма А. Шлейхера. Он не раз утверждал, что языкознание является общественной наукой. Он тем самым принимал участие в общем кризисе позитивизма в первой трети ХХ века.Тем не менее, если читать внимательно его выступления 20-х и 30- гг., оказывается, что на самом деле Якобсон придерживался строго натуралистическими воззрениями: для него языки существовали тогда без носителей. Здесь предлагается другое прочтение творчества Якобсона, уделяющее внимание малоизвестному аспекту, без которого наше восприятие структурализма было бы неполным и потому искаженным. Якобсон неоднократно ссылался на Н.Я. Данилевского и его книгу «Дарвинизм» (1885 г.), например, в работе «Русский миф о Франции» (1931 г.) ; но чаще всего он ссылался на К. Бэра и на его телеологию. Это происходило всякий раз, когда ему нужно было обосновать критику той языковедческой парадигмы, которую в 1920-1930-е годы многие считали новой и научной: речь идет о строго причинном подходе к объяснению языковых изменений у младограмматиков. Однако большинство отсылок к биологии были связаны для пражского Якобсона с Л.С. Бергом. В 1922 г. в книгу «Номогенез», сильно повлиявшей на Якобсона, он представил явно антидарвиновскую концепцию эволюции, уделяя главное внимание целесообразности как свойству живого. Именно ссылки на номогенез Л. Берга позволили Якобсону – в борьбе с младограмматическим пониманием причинности – изложить собственные принципы антидарвинизма: «эволюция во многом конвергентна : она следует внутренним законам, охватывающим огромные массы особей на обширной территории, и проявляет себя прыжками, конвульсиями, быстрыми переменами; число наследуемых вариаций ограничено, и они устремляются лишь в определенных направлениях» (Remarques sur l’évolution phonologique du russe comparée à celle des autres langues slaves, 1929).