Термин «фонема» скрывает за собой длительную историю поисков обозначения для звуковой единицы языка. Уже в начале XIX в. появился нем. термин Sprachlaut ‛языковой звук’. Но перевод его на французский язык давал лишь неуклюжие перифрастические сочетания. Выход нашел А.Дюфриш-Деженетт (1873), который заимствовал из греческого языка термин «фонема» (φώνημα). Уже в 1879 г. этот термин нашел применение в знаменитом «Исследовании о первоначальной системе гласных в индоевропейских языках» Ф. де Соссюра. Николай Крушевский перенес термин «фонема» на русскую почву, а вслед за Крушевским термин «фонема» стал использовать и Бодуэн де Куртенэ. Однако Крушевский и Бодуэн придавали фонеме различные осмысления - диахроническое у Крушевского, синхроническое у Бодуэна. Кроме того, Бодуэн придал фонеме смысл минимальной звуковой единицы, т. е. своего рода звукового атома в фонетической системе. Это натолкнуло Бодуэна на поиски других атомарных единиц разного качества и уровня сложности. Так появляются термины «морфема» и «графема», обозначающие соответственно атомарные (минимальные, неделимые) единицы морфологической и письменной систем языка. Представленная картина построения лингвистики на базе атомарного принципа не во всем адекватна реальности. Историки языкознания упускают из виду чрезвычайно перспективную линию развития атомарного подхода, которая была разработана современником Бодуэна не Куртенэ, разделившим с ним представление о внутреннем устройстве языка, но резко разошедшимся в других аспектах лингвистической теории. В докладе, который я намерен представить на конференции, будет расказано о деятельности этого сподвижника Бодуэна, который выступил также и в роли его негласного соперника.