Настоящее сообщение преследует цель  представить для обсуждения  глагольные цепочки с действительными причастиями, не подпадающими ни под таксисные, ни под сочинительные конструкции (с причастиями в качестве вершин клауз). Это сочетания типа: (а)  vědъ napaětъ ‘ведёт и поит’ (букв.: ‘«ведши» поит’); (б) rěcě (...) glę ‘сказал’ (букв.: ‘сказал говоря’), otъvěštavъ (...) rěcě ‘ответив/отвечав (...) сказал’ наряду с vъprosišę i rěšę ‘спросили’ (букв.: ‘спросили и сказали’); (в) grędy pride ‘идя пришёл’. Конструкции характеризуются либо «слитным» представлением ситуации (б, в), либо изображают последовательность микроситуаций, быстро сменяющих друг друга (а), либо просто иконично представляют последовательность событий. Количество этих конструкций вполне сопоставимо с таксисными конструкциями и сочетаниями однородных личноглагольных форм. Возможно, они были заимствованы при переводе из греческих текстов, но затем хорошо усвоены старославянским, поскольку не всегда обнаруживаются прямые соответствия форм. С другой стороны, в албанском, арумынском и западномакедонском известны конструкции с отглагольным существительным, семантика которых включает в себя быструю смену действий. В целом, старославянские глагольные цепочки похожи на конструкции с соответствующей семантикой в языках с глагольной сериализацией и могли бы претендовать на статус сериальных конструкций, если бы все названные типы на порядок чаще употреблялись в виде цепочек личных глагольных форм без в половине случаев формального «и». Такие прецеденты известны в языках мира (например, японском, карачаево-балкарском), что дает возможность исследователям в качестве типологического «концепта сравнения» (с разной долей сомнения) предлагать понятие сериализованной конструкции.