В отечественной искусствоведческой практике понятие музыкальности применительно к изобразительному искусству коррелирует с разными феноменами: синтезом искусств (взаимосвязанных, но самостоятельных; А. Г. Габрический, Н. А. Сухорукова); взаимовлиянием (в аспекте эстетики, стиля, образов, тематики; В. В. Ванслов, Б. Р. Виппер); синестезией (синкретическое восприятие свойств разных искусств, В. В. Кандинский). Предлагается определить границы понятия музыкальности ради использования его в междисциплинарных исследованиях в качестве термина.
Общелогически музыкальность сопряжена с родством искусств, обусловленным структурными категориями, которые актуальны для любого из них, будучи отнесены к организации бытия (ритм, метр, симметрия и т. п.). Напр., Н. Пуссен (Poussin), восприняв через Дж. Царлино (Zarlino) теорию музыкальных модусов, видит в них способы структурировать картину.
Далее, музыкальность предполагает реализацию данных категорий в пространственном искусстве способом, характерным для искусства временного; конкретным ориентиром служит совокупность специфических свойств, имманентных именно музыке. Это интерпретация категории движения, во-первых, как интонации (становящейся смысловой целостности, по Б. В. Асафьеву; начиная с барокко, в т. ч. у П. Рубенса (Rubens), М. да Караваджо (Caravaggio), в роли «интонации» в живописи выступает индивидуализированный жест); во-вторых, как саморазвивающейся стихии (развитие материала определяется векторной устремленностью мазков, взаимоперетеканием тонов, растворением контуров, вибрацией валёров; от барокко — к романтизму, импрессионизму, экспрессионизму).
Итак, музыкальность можно осмыслить как совокупность тех черт пространственного произведения, которые по своей специфике соприродны онтологически значимым свойствам музыки.