Процесс перед дуумвирами о государственной измене служил примером провокации в понимании Т. Моммзена (Mommsen). Его взгляды были отвергнуты; имеются два мнения: что провокация могла быть подана только против наказания, наложенного магистратом без суда; что она теоретически могла быть подана на любое наказание или приговор, не вынесенный народным собранием (Э. Линтотт (Lintott)). Ответ на этот вопрос во многом зависит от того, принимаем ли мы свидетельства о провокации против приговора, вынесенного судом дуумвиров. Есть два описания этого суда: одно, легендарный процесс Горация (Liv. I, 26.5-14), основано на недостоверных реконструкциях анналистов; второе, суд над Рабирием, дает Дион Кассий (XXXVII, 25.4-28.4). Б. Г. Нибур (Niebuhr) первым поставил вопрос, не была ли речь Цицерона в защиту Рабирия на самом деле произнесена в трибунском процессе о наложении штрафа (прежде всего, в пользу этого Rab. Perd. 1 et 3), и сколько было процессов; с тех пор сделано множество попыток примирить противоречивые свидетельства об этом процессе. Й. Бляйкен (Bleicken) считает указания Диона Кассия, Ливия и Светония (Caes. 12) на провокацию ошибочными: если бы суд дуумвиров ее предполагал, Цицерон не упрекнул бы обвинителя, Лабиена, в нарушении защищаемых им же законов о провокации, запрещавших казнь римского гражданина без решения народного собрания (Rab. Perd. 12-19). Таким образом, обвинители Рабирия, выбрав давно вышедший из употребления суд дуумвиров, опирались не на те источники, следуя которым, Ливий однозначно указывает на возможность провокации. Напротив, мы рассматриваем упоминания о суде дуумвиров у Цицерона как следы той традиции, на которой основан рассказ Ливия; таким образом, этот процесс предусматривал провокацию; упреки же Цицерона обвинителям можно понять как риторический