Сильные и слабые редуцированные традиционно рассматриваются как аллофоны фонем /ь/ и /ъ/, поскольку регулярно чередовались в составе морфем и находились в состоянии дополнительной дистрибуции, которая определялась правилом Потебни-Гавлика. Однако есть некоторые основания считать, что падение (слабых) редуцированных начиналось в условиях, когда слабые и сильные еры стали самостоятельными фонемами. Триггером фонологизации, возможно, выступала экспансия неэтимологических еров в группах согласных (в соответствии с гипотезой В. М. Маркова), которая способствовала нарушению дополнительной дистрибуции между сильными и слабыми аллофонами. Это была оборотная сторона утраты противопоставления (абсолютно) слабых еров и нуля звука. Фонологизация бывших слабых и сильных аллофонов редуцированных создавала предпосылки для процессов аналогического выравнивания между ними в словоизменительных и словообразовательных парадигмах. Принятие этой гипотезы позволяет по-новому взглянуть на развитие второго полногласия (2П). Эпентетические гласные, которые в корнях с плавными (*ТЪRT > TЪRЪT) давали 2П, совпали с ерами до фонологизации слабых и сильных аллофонов, поэтому оба ера вокруг плавного могли подчинились модели аллофонического варьирования по правилу Потебни-Гавлика: псл. *vьrxъ/vьrxа > (1) др.-рус. vьrьxъ/vьrьxа (напр., совр. рус. лит. бревно < др.-рус. *bьrьvьno < псл. *bьrьvьno, р. Вревка < *vьrьvъka < *vьrvъka). После фонологизации слабых и сильных аллофонов 2П исходного типа могло развиваться по-разному в зависимости от направления морфонологического выравнивания, что приводило к нарушению правила Потебни-Гавлика: ср. др.-рус. *vьrьxъ/vьrьxа > (2а) *vьrьxъ/vьrьxа (совр. рус. лит. верх/верха) ~ (2б) *vьrьxъ/vьrьxа (рус. диал. (новг.) верёх/верха).