Представляется, что внутри жанра фильмов о школе существует отдельный поджанр фильмов о школьной травле и проявлениях жестокости, особенно среди подростков. Такие фильмы многочисленны. Однако и в рамках этой категории просматривается особая разновидность «школьных» фильмов, в которых элементы психологической драмы переплетены с элементами мистического триллера.
Анализ показывает, что в этих фильмах не только прослеживаются характерные для жанра «кино о школьной травле» психологические и социальные типы персонажей, которые сродни маскам в «commedia del arte» (изгой, тиран, силач, красавица, шут и др.). В мистических фильмах о школьной травле прослеживаются некоторые закономерности, по которым строится образ главного героя и его окружения, в свою очередь, взаимосвязанные с сюжетными ходами и потаенной символикой, сопряженной с природными стихиями, обрядностью (особенно обрядом инициации), переходами из мира живых в мир мертвых и т. п.
Особый смысл и функцию, как выясняется, несет фигура родителя или значимого старшего, усугубляющего отчуждение изгоя от сверстников.
Эти закономерности в докладе анализируются на примерах американских фильмов «Кэрри» (1976, реж. Б. де Пальма), «Колдовство» (1996, реж. Э. Флеминг) и советского фильма «Чучело» (1983, реж. Р. Быков). Последний, не будучи, строго говоря, мистическим триллером, тем не менее, содержит отдельные элементы этого жанра, глубоко запрятанные в ткань фильма.