Языковая игра (ЯИ) — это намеренно допущенное отступление от языковой нормы, намеренное вовлечение читателя/слушателя в сотворчество. Хотя ЯИ может затрагивать любые уровни языка, в данной работе на примерах из детской поэзии будут рассмотрены эксперименты семантические, а именно, употребление слов в непривычном смысле или форме, а также словотворчество, сопряженное со специфической организацией высказывания.
В значительной степени способность ребенка к сотворчеству пробуждают необычные семантические связи в стихах, создающие образ перевернутого сказочного мира. Пример такой языковой игры у К .И. Чуковского: А лисички / Взяли спички, / К морю синему пошли, / Море синее зажгли (Чуковский К. И. Большая книга стихов и сказок. М.: 2010 (далее Ч2010) «Путаница»). Похожим приемом пользуется и С. Гяда (Geda): O jūrų žuvelės / Susėdo ant dugno / Ir giesmeles gieda, / Susikūrę ugnį ‘А морские рыбки / уселись на дне / и песенки поют, / разведя огонек’ (Geda S. Baltoji varnelė: Eilėraščiai. Vilnius: 2015 (далее G2015) «Gyvulėlių skraidymas»).
ЯИ нередко строится на смысловых несоответствиях: ‘Рады, рады, рады / Светлые березы, / И на них от радости / Вырастают розы (Ч2010 «Радость»). Ср. также у Гяды: Skrenda žiogelis, / Iš linksmumo žalias ‘Летит кузнечик, / От радости зеленый’ (G2015 «Gyvulėlių skraidymas»). В обоих случаях алогичность создается за счет несоответствия мотивировки действия.
Отдельное внимание уделяется следующим разновидностям ЯИ:
1. Окказиональное словообразование, при котором автор применяет известную деривационную модель, для создания несуществующих понятий: Lapė — lapinа, / Zuikis — zuikina. / Erelis — erelina, / O tu — mane tujini, / O aš? / Aš — viską ašinu! ‘Лиса — лисит, / Заяц — зайчит, / Орёл — орёлит, / А ты — меня тычишь. / А я? / А я — все ячу!’ (Geda S. Valkataujantis katinas: Eilėraščiai vaikams. Vilnius: 1998 (далее G1998) «Kas ką veikia»). Отметим, что слушатель должен сам придумать, что обозначает новообразование орел орелит.
2. Окказиональное словоупотребление — достижение автором парадоксального значения при привычном словопроизводстве: Pusė paršo — bus paršiukas? / Pusė varnos — bus varnėnas, / Pusė proto — pusprotis?/ <...> Pusė lapo — puslapis, / Pusė lapės — puslapis.../ ‘Половина свина — будет поросёнок? / Половина вороны — будет скворец, / Половина ума — полоумный? <...> / Половина листа — страница, / Половина лисицы — страница?’ (G1998 «Dalijimo mįslės»). Здесь все слова имеют правильную форму и провокационно неправильный смысл.
ЯИ в детской литературе на русском и литовском языках опирается на схожие словотворческие приемы. Понимание несоответствия поэтического словоупотребления и нормы родного языка способствует достижения определенного этапа «языкового взросления» ребенка, становлению языковой личности.