Карамзин продолжает свое путешествие по Европе (к выходу перевода «Писем русского путешественника» в Венгрии)
Леонид Иванович Сувиженко
Докладчик
доцент
Санкт-Петербургский государственный университет
Санкт-Петербургский государственный университет
199
2016-03-17
16:00 -
16:20
Ключевые слова, аннотация
В докладе дается общая оценка и анализируются некоторые особенности первого перевода знаменитого произведения Н. М. Карамзина на венгерский язык.
Тезисы
В 1789–1790 гг. Н. М. Карамзин совершил поездку по ряду стран Европы, в ходе которой не только обозревал достопримечательности, но и общался со многими знаменитыми современниками (в частности , с Кантом, Гердером, Лафатером и др.). Итогом этой поездки стали опубликованные в 1791–1792 гг. его «Письма русского путешественника». Уже в 1800 г. в Лейпциге появился первый перевод; целью нашего исследования является оценка одного из последних, который был сделан в Венгрии Иваном Хорватом. Ему принадлежит заслуга издания в 2011 г. всего творческого наследия А.Фатеева: «От Вилагоша — до Крыма (Из воспоминаний одного гусарского офицера, русского друга венгров)». В 2012 г. он перевел роман А. Аствацатурова «Люди в голом». В последующие годы И. Хорват трудился над переводом «Писем…», которые напечатаны в год празднования 250-летия Н. М. Карамзина. Книгу открывает «Предисловие» Агнеш Дуккон, где представлено творчество русского писателя. Источником перевода являются изданные в 1984 г. в Ленинграде «Письма русского путешественника». В отличие от оригинала перевод открывается эпиграфом, который фигурировал в изданиях 1814 и 1820 гг. и «Предисловием» из издания 1793 г. Редакция также упразднила принятое с 1803 г. деление на 4 части, поясняя это единством повествования, что может вызвать критику специалистов. Некоторые подстрочные примечания автора на иностранных языках включены в текст. С целью стилистически сблизить оригинал и перевод отмечено несколько случаев «мадьяризации» текста: в скобках приводится венгерский вариант словосочетания или выражения. Издание снабжено «Примечаниями», основанными на толкованиях Лотмана из академичекского издания произведения. Что касается трудностей перевода, то Хорвату, несомненно, было не просто найти соответствия устаревшей лексике, утраченным реалиям или воспроизвести, например, такие фразы: «Потомство справедливо чтит урну с пеплом песнопевца, которого музы себе посвятили…» (письмо №58); «Ложи, паркет, раёк — все было заполнено людьми» (письмо №89). Эти и подобные случаи будут проанализированы в докладе, который позволит по достоинству оценить труд переводчика и редакционной коллегии.