«Без надежды и страха»: о «мертвом» герое повести Н. М. Карамзина «Чувствительный и холодный. Два характера»
Анна Юрьевна Тираспольская
Докладчик
доцент
Санкт-Петербургский государственный университет
Санкт-Петербургский государственный университет
124
2016-03-16
11:00 -
11:30
Ключевые слова, аннотация
Доклад посвящен наблюдениям над образом Леонида, «холодного» героя
повести Н. М. Карамзина «Чувствительный и холодный. Два характера» (1803). Внимание уделяется «расшифровке» последней фразы произведения
Карамзина, в которой сообщается, что доживший до глубокой старости Леонид «умер
без надежды и страха, как обыкновенно засыпал всякий вечер». Рассматриваются
интертекстуальные связи данной фразы в контексте творчества писателя, в
частности, произведений 1800-х гг., также предлагается фрагментарное сопоставление
образа героя с персонажами более ранних повестей Карамзина.
Тезисы
Образ
Леонида, «холодного» героя повести (психологического очерка) Н. М. Карамзина «Чувствительный
и холодный. Два характера» (1803), выписанный автором с особой тщательностью,
заслуживает пристального изучения. В частности, последняя
фраза произведения, в которой сообщается, что доживший до глубокой старости
Леонид «умер без надежды и страха, как обыкновенно засыпал всякий вечер» (Карамзин Н. М. Чувствительный и холодный. Два характера // Вестник Европы,
издаваемый Николаем Карамзиным. Ч. XI. М., 1803. Октябрь. № 19. С. 233), нуждается в комментарии.
Первая проблема заключается непосредственно в понимании содержания высказывания: о каких «надежде» и «страхе» говорит повествователь? Если в случае со страхом как будто бы всё в целом понятно и логично (отсутствие у героя страха перед смертью), то вопрос об отсутствии в душе Леонида некоей надежды требует дальнейшей «расшифровки». Представляется, что ответ можно найти в финальных строках произведения писателя того же времени под названием «Анекдот», где идет речь о наиглавнейшем, по мысли автора, отличии религии (веры) от простой надежды: «будем деятельны <…> опираясь на якорь Религии, которая, подобно надежде, бросает его человеку в бедствиях, но не обманывает человека так, как надежда, ибо ничего не обещает ему в здешнем свете!» (Карамзин Н. М. Анекдот // Вестник Европы, издаваемый Николаем Карамзиным. М., 1802. Ч. VI. Ноябрь. № 22. С. 116).
На основании представленной цитаты можно прийти к заключению, что в «Чувствительном и холодном» подразумевается, что рассудочный Леонид не только не испытывает страха перед смертью, но и не питает никаких иллюзий, призрачных надежд, которыми обманчивая жизнь может заманить человека в ловушку. Но означает ли это, что, имея силу духа и властный рассудок, не позволяющие бояться смерти и обманываться пустыми надеждами, карамзинский герой имеет также подлинную веру? Собственно, «праведен» ли Леонид вообще? Главенствующую роль в изучении этого вопроса может сыграть сопоставление «холодного» героя с более ранним персонажем Карамзина — с «благодетельным» боярином Матвеем из повести «Наталья, боярская дочь» (1792), который, как и Леонид, в зрелые годы становится влиятельным государственным мужем, сделавшим много для своего отечества, и уходит из жизни в самом преклонном возрасте.
Первая проблема заключается непосредственно в понимании содержания высказывания: о каких «надежде» и «страхе» говорит повествователь? Если в случае со страхом как будто бы всё в целом понятно и логично (отсутствие у героя страха перед смертью), то вопрос об отсутствии в душе Леонида некоей надежды требует дальнейшей «расшифровки». Представляется, что ответ можно найти в финальных строках произведения писателя того же времени под названием «Анекдот», где идет речь о наиглавнейшем, по мысли автора, отличии религии (веры) от простой надежды: «будем деятельны <…> опираясь на якорь Религии, которая, подобно надежде, бросает его человеку в бедствиях, но не обманывает человека так, как надежда, ибо ничего не обещает ему в здешнем свете!» (Карамзин Н. М. Анекдот // Вестник Европы, издаваемый Николаем Карамзиным. М., 1802. Ч. VI. Ноябрь. № 22. С. 116).
На основании представленной цитаты можно прийти к заключению, что в «Чувствительном и холодном» подразумевается, что рассудочный Леонид не только не испытывает страха перед смертью, но и не питает никаких иллюзий, призрачных надежд, которыми обманчивая жизнь может заманить человека в ловушку. Но означает ли это, что, имея силу духа и властный рассудок, не позволяющие бояться смерти и обманываться пустыми надеждами, карамзинский герой имеет также подлинную веру? Собственно, «праведен» ли Леонид вообще? Главенствующую роль в изучении этого вопроса может сыграть сопоставление «холодного» героя с более ранним персонажем Карамзина — с «благодетельным» боярином Матвеем из повести «Наталья, боярская дочь» (1792), который, как и Леонид, в зрелые годы становится влиятельным государственным мужем, сделавшим много для своего отечества, и уходит из жизни в самом преклонном возрасте.