Издавна существовало представление об особом гостеприимстве русских, отличающемся от европейского. Г. И. Кабакова приводит различные свидетельства иностранцев, в том числе Д. Кокрейна, проехавшего всю Россию еще в 1820 г. Последний утверждал, что истинное гостеприимство здесь возрастает по мере движения от центра к периферии. Причем принимающие гостя решительно отказываются брать за приют и угощение деньги, соглашаясь, разве что, на водку или табак. Было ли такое добродушие бескорыстным? Еще А. ван Геннеп, Дж. Фрезер, говорили о защитной функции гостеприимства. Мотив обезвреживания вином достаточно древний, т. к. встречается в самых разных культурах. В. Я. Пропп утверждает: «Существа, подобные лешему или силену, часто опаиваются вином и берутся в плен…». Для русской традиционной культуры характерно взаимодействие и взаимное дополнение защитной и объединяющей функций угощения, в частности, пьянящим напитком.
Я хочу остановиться на угощении хмельным, имеющим апотропейный смысл. Такой жанр фольклора как быличка, содержит множество примеров угощения хмельным колдуна, которое имеет цель защититься от его колдовства (как до, так и после того, как оно уже подействовало) на свадьбе и в других случаях. В качестве колдуна мог выступать и дружка: «…возьмет 3 стручка по 9 горошин, положит этот горох перед передним конем и скажет: „Тридевять горошин, десятая невеста и конь на месте“. И все кони, свадьба останавливаются. Потом ему подадут [т. е. дадут выпить], он чё-то сделает и свадьба дальше едет». Любопытный пример того, как угощение и спаивание уберегает от неминуемой смерти — в мифологических рассказах о «чернокрыжиках», записанных в небольшом кусте деревень Вологодской области: чернокрыжик — опасное существо, имеющее все признаки ходячего покойника, обезвреживается солдатом. Здесь важна ритуальная формула, которую солдат произносит: «Идёт чернокрыжик, то ли людоед, хоть как. Вот идёт он, заходит в комнату и говорит: „Ух, двух!“ Этот, который из армии-то пришёл, <…> тоже, говорит: „хватит одного!“». Но не менее важно, что солдат кормит и поит людоеда: «Вот его <чернокрыжика> напоили, накормили, он напився, <…> И вот он рассказал, как это их уничтожить». Таким образом, человеку остается только выполнить «инструкцию», данную опьяневшим людоедом. В некоторых похоронных причитаниях также содержался мотив угощения Смерти — высказывается желание напоить Смерть допьяна и накормить досыта, чтобы она не забирала члена семьи. Защитная функция угощения хмельным сохраняется в современной повседневной культуре в самых различных ситуациях, например, в ситуации приезда проверяющего в какое-либо учреждение намерение угостить и напоить его вписано в некую современную традиционную модель, унаследованную от классического фольклора.