В лексиконе Суды три Филострата, и о третьем (который третьим не назван) сказано, что он «сын Нервиана, племянника Филострата второго (Νερβιανοῦ, ἀδελφόπαιδος Φιλοστράτου τοῦ δευτέρου), лемносец и сам софист; учивший в Афинах, почивший и погребенный на Лемносе, слушатель и зять второго Филострата. Написал Картины, Панафинейское, Троянское, Переложение Гомерова Щита…» (Ф 423). В «Жизнях софистов» этот Филострат – всегда Филост­рат Лемносский и о родстве его с Флавием Филостратом не сообщается. Он родился между 187 и 191 гг. (VS II.27.617; 30.622), т. е. моложе Филострата II лет на двадцать и умер после 238 г., т. к. в «Жизнях» жив; вероятно, после смерти Гелиогабала (222 г.) пытался отнять римскую кафедру риторики у Аспасия (VS II.33.627–628); чуть раньше, в Афинах, интриговал вместе с Апсином против Фронтона (Sud. Φ 735) и, возможно, Кассиана (VS II.33.627). Правда, в Ф 735 он «Филострат первый», и это несомненная ошибка, но вероятно τῷ πρώτῳ здесь не вместо τῷ δευτέρῳ, как иногда считается, а вместо τῷ τρίτῳ (при зримом сходстве ΤΡΙΤΩΙ и ΠΡΩΤΩΙ). Сложнее обстоит дело с родством двух Филостратов, о котором Суда говорит мало, а Филострат II ничего. Что они родственники, сомнений нет; также нет оснований не верить, что Филострат Лемносский — сын Нервиана и зять Флавия Филострата, но в каком родстве зять и тесть? Если (как у Суды) Нервиан — племянник Филострата II, тот доводился Филострату III дедом, хотя разница лет не так велика, отсюда нередкое желание исправить ἀδελφóπαιδος в ἀδελφóπαις: «сын Нервиана, племянник Филострата второго». Такое  чтение уже в 1616 г. предложил Иоганн Меурсий, его поддержал Олеарий, а позднее — маститые Бергк (1883) и Шмид (1896). Однако, как верно заметил Фертиг (1894), если Нервиан был сыном старшей сестры Флавия Филострата, исправление не нужно: брат юной матроны мог быть одних лет с племян­ником — с этим согласны Мюншер (1907) и Зольмзен (1941). Казалось бы, так ли важно, племянником или внучатым племянником доводился Филострату II Филострат III? В данном случае важно — от этого зависит самое число Филостратов, которых у Суды трое, а на деле, возможно, четверо. Корень проблемы во вторых «Картинах», автор которых называет себя Филостратом Младшим, внуком и тезкой автора первых «Картин» — но с кем из известных нам Филостратов можно идентифицировать Филострата-деда?
Далее рассматривается вопрос о плодотворности  построения какой бы то ни было генеалогии на основании свидетельств Суды (Ф 421–423).