К вопросу об изучении прецедентных имен в отечественной и европейской лингвистике
Евгений Сергеевич Степанов
Докладчик
старший преподаватель
Санкт-Петербургский государственный университет
Санкт-Петербургский государственный университет
182
2016-03-18
12:20 -
12:35
Ключевые слова, аннотация
Настоящий доклад представляет
собой краткий сопоставительный обзор теорий, занимающихся изучением
интенсионального употребления имен собственных. В докладе предпринимается
попытка вписать разрабатываемые в рамках теории прецедентности (преимущественно
отечественными лингвистами) подходы к изучению данных видов онимов в комплекс тенденций и теорий, свойственных
современной европейской лингвистике, таких, например, как теория
интертекстуальности и концептуальной метафоры. Анализ проводится на примере
прецедентных имен, присущих немецкому лингвосоциокультурному сообществу.
Тезисы
1. Разработка теории
прецедентности происходит в основном в рамках отечественной лингвистики. Об
этом свидетельствуют имена специалистов, изучающих прецедентные феномены:
Ю. Н. Караулов, В. В. Красных, Д. Б. Гудков, Нахимова. Фактом, подтверждающим
обозначенный тезис, является практическое отсутствие подобной терминологической
системы в европейских языках, которая представлена в английском языке
переводными кальками с русского: precedent phenomena,
precedent situation. В немецком языке понятие
прецедентности отсутствует в принципе.
2. Из наблюдений можно было бы сделать вывод: изучение особых функций онимов — прерогатива отечественной лингвистики, что однако не соответствует научной практике. Поэтому важными представляются попытки найти истоки и аналоги прецедентных феноменов в европейской лингвистики.
3. Истоки прецедентности кроются в теории интертекстуальности, проявляющейся во включении в текст маркированных или немаркированных цитат, аллюзий, реминисценций. Если применить данное положение к теории прецедентности, то прецедентные имена можно рассматривать как «интертекстемы» — манифестации интертекстуальности в форме онимов. Между прецедентными именами и аллюзией существует определенное сходство, но системным здесь является различие в способе выражения: имплицитная отсылка, создаваемая аллюзией, versus прямая номинация, маркированная прецедентным именем.
4. Отчетливая связь прослеживается также между прецедентными именами и метафорами. Именам собственным свойственно переносное употребление в рамках традиционной теории метафоры, но здесь подчеркивается лишь определенное качество: Отелло — «ревнивец». В случае же с прецедентными именами в основе лежит нечто большее, чем просто сравнение качеств. Базисом прецедентного имени становится прецедентная ситуация, комплекс дополнительных атрибутов и событий. Ввести ситуацию в анализ словоупотребления позволяет теория концептуальной метафоры, разработанная Дж. Лакоффым и М. Джонсоном, и ее развитие в трудах Ж. Фоконье и М. Тернера, получившей название теории концептуального блендинга: в структуру метафорического употребления помимо источника и цели вводится дополнительно третий член метафоры — родовое ментальное пространство, включающее в себя прецедентную ситуацию.
5. В качестве образца предлагается анализ прецедентного имени в функции концептуальной метафоры на примере: Farage: Der Euro ist die neue Berliner Mauer. Входным пространством цели выступает валюта «евро», источником – прецедентное имя «Берлинская стена». Основу образует родовое пространство с прецедентной ситуацией «разделение Европы на два лагеря» с ее атрибутами «разобщенный, разрозненный». Новое выходное смешанное пространство отображает ситуацию, в которой евро выступает триггером нового разобщения Европы.
2. Из наблюдений можно было бы сделать вывод: изучение особых функций онимов — прерогатива отечественной лингвистики, что однако не соответствует научной практике. Поэтому важными представляются попытки найти истоки и аналоги прецедентных феноменов в европейской лингвистики.
3. Истоки прецедентности кроются в теории интертекстуальности, проявляющейся во включении в текст маркированных или немаркированных цитат, аллюзий, реминисценций. Если применить данное положение к теории прецедентности, то прецедентные имена можно рассматривать как «интертекстемы» — манифестации интертекстуальности в форме онимов. Между прецедентными именами и аллюзией существует определенное сходство, но системным здесь является различие в способе выражения: имплицитная отсылка, создаваемая аллюзией, versus прямая номинация, маркированная прецедентным именем.
4. Отчетливая связь прослеживается также между прецедентными именами и метафорами. Именам собственным свойственно переносное употребление в рамках традиционной теории метафоры, но здесь подчеркивается лишь определенное качество: Отелло — «ревнивец». В случае же с прецедентными именами в основе лежит нечто большее, чем просто сравнение качеств. Базисом прецедентного имени становится прецедентная ситуация, комплекс дополнительных атрибутов и событий. Ввести ситуацию в анализ словоупотребления позволяет теория концептуальной метафоры, разработанная Дж. Лакоффым и М. Джонсоном, и ее развитие в трудах Ж. Фоконье и М. Тернера, получившей название теории концептуального блендинга: в структуру метафорического употребления помимо источника и цели вводится дополнительно третий член метафоры — родовое ментальное пространство, включающее в себя прецедентную ситуацию.
5. В качестве образца предлагается анализ прецедентного имени в функции концептуальной метафоры на примере: Farage: Der Euro ist die neue Berliner Mauer. Входным пространством цели выступает валюта «евро», источником – прецедентное имя «Берлинская стена». Основу образует родовое пространство с прецедентной ситуацией «разделение Европы на два лагеря» с ее атрибутами «разобщенный, разрозненный». Новое выходное смешанное пространство отображает ситуацию, в которой евро выступает триггером нового разобщения Европы.