Фольклорные тексты представляют собой высказывания (в смысле Бахтина) самых разных жанров. По признаку коммуникативной (прагматической) маркированности они образуют своего рода шкалу, на одном полюсе которой – тексты, относительно независимые от ситуации произнесения (сказки, анекдоты, загадки, былины, исторические рассказы, песни и т.п.), на другом – тексты, максимально включенные в ситуацию, как многие «малые формы фольклора», например, благопожелания, проклятия, приговоры, частушки и т.п., которые, будучи произнесенными в той или иной ситуации, реализуют свою коммуникативную функцию, получают окончательное семантическое наполнение и становятся «речевыми актами» и «вербальными ритуалами».
Граница между речевыми актами (жанрами) и вербальными ритуалами нечетка: одни и те же высказывания, например, приветствия или бранные формулы могут рассматриваться и как речевые, и как фольклорные жанры. В фольклоре представлены далеко не все жанры, используемые в речевой коммуникации (отсутствуют, например, доносы, убеждения, предложения, советы); с другой стороны – некоторые речевые акты весьма популярны и широко представлены либо как самостоятельные жанры (например, проклятия, приглашения, запреты), либо как часть более крупных форм (например, угрозы или просьбы и приказы в составе заговоров, благопожелания в составе колядок); наконец, в фольклорном узусе есть речевые акты, не типичные для языковой коммуникации (например, заклинания).
Особый интерес с коммуникативной точки зрения представляют пословицы как языковые единицы (языковые клише), как речевой и фольклорный жанр. Имея по большей части языковую форму констатаций или директив, пословицы при их актуализации в конкретных ситуациях получают вторичные функции «косвенных» речевых актов: похвалы, угрозы, осуждения, совета, предсказания, благопожелания, возражения и т.д.