В конце ХIX – начале ХХ веков русская философия получает новый и весьма сильный импульс развития, во многом обусловленный ее тесным взаимодействием с новейшими течениями, идеями и проблемами европейской мысли. Этому развитию в немалой степени способствовало ставшее с петровских времен  уже традиционным обучение русских людей в европейских университетах, когда целая группа молодых русских философов продолжает свое философское образование в Европе, и в частности, в Германии и во Франции под руководством и при участии ведущих европейских мыслителей того времени. В составе этого движения оказались А.В. Койранский (1892 – 1964) и А.В. Кожевников (1902 – 1968), которые впоследствии стали полноправными гражданами Франции под именами А. Койре и А. Кожев. Парадокс – феномен этих русских философов-эмигрантов заключается, прежде всего, в их философском «интернационализме», ибо они, являясь русскими мыслителями по своему происхождению и ментальности, утверждали и развивали во Франции не столько идеи и проблемы русской философии, сколько именно европейской, главным образом, немецкой философии. Более того, вопреки сложившемуся в тот период доминированию в западной философии таких направлений, как неокантианство, интуитивизм и философия жизни, они, опираясь на труды Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, К. Ясперса, Г. Фреге и др., радикально развернули французскую философию к совершенно неизвестному ей (за исключением работы Ж. Валя, 1929) гегельянству. Но и здесь было принципиально новое прочтение гегелевской философии, прежде всего, «Феноменологии духа», которое включало в себя и будущие феноменализм, экзистенциализм, персонализм и даже структурализм и другие направления, ставшие главными во французской и европейской философии ХХ века. Оба мыслителя с начала 1930-х гг.  работали в Высшей  школе практических исследований, где читали курс по гегелевской философии религии. И если А. Койре исследует и комментирует ранние работы Гегеля, то А. Кожев уже в 1933 – 1939 годах организует свой знаменитый семинар, посвященный новой интерпретации и пониманию религии в «Феноменологии духа», которая неожиданным образом через феноменологию «желания желания», диалектику «господина и раба», идеи смерти и принципиальной конечности человека превращается в философско-религиозную антропологию столь актуального ныне «конца истории». Парадоксальность и оригинальность самой трактовки содержания текстов Гегеля дополнялась парадоксальной формой проведения семинаров, когда  русский философ А. Койре сначала на блестящем немецком языке зачитывал аудитории различные фрагменты данной работы, затем тут же переводил их на французский, после чего подвергал их неожиданной интерпретации, буквально завораживая  и приводя в восторг сотворчества многочисленных и весьма искушенных слушателей. Среди этих слушателей были такие, ставшие впоследствии знаменитыми, мыслители, как Р.Арон, Ж.Батай, А.Бретон, Э.Вейль, Ж.Ипполит, Р.Кайуа, П.Колоссовски, Ж.Лакан, М.Мерло-Понти и, в том числе, А.Койре. Таким образом, можно утверждать, что творческие контакты французских и русских мыслителей этого периода представляют несомненный интерес как для исследователей, работающих в области истории философии, так и для истории франко-русских культурных связей.