Вопрос о литературном характере: его природе и структуре при ближайшем рассмотрении оказывается недостаточно разработанным. Длительное господство традиции изучения литературы с точки зрения общественных процессов определило понимание литературного характера как формы объективации, способа отражения неких характерных социальных явлений или тенденций. При этом собственно литературная специфика категории характера ускользала из поля зрения.
Идея (художественной) организованности характера проводится в работах Л. Я. Гинзбург [1]. Ю. В. Манн, вводя понятие «структуры характера», показывает собственно литературные механизмы его построения [2].
В докладе на основании сравнительного анализа романов И. А. Гончарова «Обрыв» и И. С. Тургенева «Рудин» мы предложим понимание характера как единицы образного уровня, формирующей свое "значение" в фокусе преломления литературных форм и традиций.
Сопоставление двух романов показывает большое количество общих образов и текстуальных совпадений. Общие «структурные элементы», образующие, с одной стороны, характер Рудина, а с другой стороны, характеры Райского и Волохова (помимо совпадения чисто «фабульной роли» всех трех героев по отношению к главной героине) наводят на мысль о сознательной или бессознательной ориентации Гончарова на роман Тургенева.
Рассматривая общие элементы, можно прийти к выводу о характере изменений: противоречивость построенного на оксюмороне тургеневского характера оказывается в «Обрыве» как бы поделена между двумя противостоящими персонажами. При этом внешняя «простота» гончаровских характеров сочетается с большей сложностью их психологической разработки, что можно показать, проследив способы раскрытия и решения общих литературных схем.
Совпадения позволяют определить и область различий. У Тургенева обозначенные элементы формируют образ главного героя. Его противоречивость является тем центром, из которого вырастает конфликт и весь роман. В «Обрыве», лишаясь связности и связанности как элементы построения цельного характера, они превращаются в свободные мотивы, текстовые элементы, ― образующие уже не характер героя, а структуру (и фактуру) текста.
Тем самым, в последнем романе Гончарова мы наблюдаем не только разрушение центричной персонажной структуры ― но и фактическое разрушение типа литературного характера, сформировавшегося в 1840–50-е гг., который, как представляется, и лег в основу понятия литературного характера-типа в литературоведении.
Исторический подход к проблеме психологизма и изображения характера, а также привлечение литературного контекста показывает принципиальную взаимную ориентацию образов, характеров и фабульных линий ― как явление, составляющее природу художественного знака. Это позволяет судить о том, что в творчестве Гончарова доведятся до предела возможности изображения человека в духе реализма «натуральной школы  и намечается движение к принципиально иному представлению характера, близкому открытиям Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского. 

[1] Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л., 1977.
[2] Манн Ю.В. Диалектика художественного образа. М., 1987.