В современном стиховедении сложилось устойчивое представление о том, что определяющую роль в формировании рифменной структуры текста играет языковой потенциал ( в первую очередь — фонетические, ритмические и синтаксические формы). Между тем динамика исторических "норм" рифмовки в русском стихе отчетливо демонстрирует, что выбор рифмопары в каждом отдельном случае диктуется требованиями жанра (но не литературного рода и стиля). В 1970-е гг. были предложены два способа исчисления грамматического и грамматико-синтаксического контраста русской рифмы, выработанные на материале пушкинского стиха— Д. Вортом и Т. Шоу. Первый предполагал формирование иерархии грамматических признаков (в зависимости от частеречной принадлежности слова, находящегося в позиции рифмы), второй был предельно формализован и учитывал в пределах однородных рифм лишь количество совпадений по грамматическим признакам (роду, виду, падежу, числу и т.д.). Иными словами, шкала оценки для исчисления контраста была выработана заранее и затем применена в процессе интерпретации данных. Характерно, что на в одном случае не учитывались: 1) леммы (в том числе совпадение разных частей речи по отдельным грамматическим формам, напр., рифмовка существительного и прилагательного или существительного и глагола одного рода); 2) грамматический потенциал разных частей речи, диктующий одновременно и "типовые" клаузулы рифмованного стиха. Анализ рифмы М. В. Ломоносова и сопоставление этих данных со словарями рифм А. С. Пушкина, К. Н. Батюшкова и Е. А. Баратынского позволяют сделать вывод о том, что устойчивое представление о процессе постепенного расширения рифменного состава и деграмматизации рифмы с XVIII к началу XIX века не находит своего подтверждения. Рифма Ломоносова гораздо более разнообразна, нежели рифма поэтов нач. XIX в. Так, для основных частей речи (чаще всего находящихся в позиции рифмы) — существительных, глаголов, прилагательных, причастий, деепричастий и даже наречий — доля однородных рифм у Ломоносова существенно ниже. Иными словами, один из реформаторов русского стиха, поэт, с именем которого связано становление классицизма, вопреки сложившимся в науке стереотипам оказывается гораздо более свободен в своей рифменной практике, нежели романтики, которые вырабатывают и в значительной степени закрепляют "рифменные стереотипы".