1. Примечательно, что лица с синдромом Аспергера, называют всех прочих, не относящихся к их сообществу и представляющих психофизиологическую норму (условную, разумеется) – «нейротипичные». В самом термине определенная ироническая коннотация уже звучит довольно ясно, особенно для носителей русского языка, в котором термин «типичное» чаще используется для обозначения чего-либо «усредненного» и потому «менее достойного». Но вдвойне забавно, что это английское слово – neurotypical – в то же самое время используют как неприкрыто насмешливое для обозначения лиц со средним уровнем IQ.
2. Художественная жизнь, очевидно опережая научную рефлексию,  выводит на авансцену героев не только с синдромом Аспергера, но и со множеством иных проявлений аутизма. Это случайное совпадение или некий временный мейнстрим в кино и литературе? Нет, это весьма значимая тенденция, являющаяся частью всеохватного процесса культурной трансгрессии. Культурологическая наука еще не обратилась к молодому и стремительно набирающему обороты социокультуному движению, которое выступает за нейроразнообразие. Между тем, если мы сегодня утверждаем гендерную толерантность со свободой поло-ролевой самоидентификации, то обязаны идти до конца и согласиться с базовым тезисом движения за нейроразнообразие – в устройстве и функционировании головного мозга не существует единого стандарта и образца. Не зря сегодня представители сообщества аутистов не желают, чтобы их лечили. По мнению ряда исследователей, гены, ответственные в частности за синдром Аспергера, появились относительно недавно и являются продуктом эволюции вида Homo sapiens.
3. Анализируя нейроразнообразие как часть куда большего явления – разнообразия культурного, являющегося фундаментом современного толерантного общества – мы выходим на проблему более глобального свойства. Речь идет о соотношении двух понятий – «культура» и «девиация».
4. Количество исследований, связанных с выявлением аутизма, изучением поведения и мыслительного процесса аутистов растет в геометрической прогрессии. Точно также как растет количество самих аутистов.
5. Современная художественная культура дает нам великое множество примеров, когда в центре  полотна, текста, сюжета оказывается представитель сообщества аутистов, но особенно авторам полюбился именно синдром Аспергера. Даже неискушенный в художественной жизни человек сразу вспомнит прекрасный филь Барри Левинсона «Человек дождя». Здесь массовый зритель пожалуй впервые понял, что это состояние, пограничное с гениальностью. Кинематограф и телевидение также все более и более активно используют тему различных форм аутизма и пока еще миноритарной субкультуры аутистов. Интересно, что даже в фильме «Форест Гамп», – символе американского патриотизма, – главный герой представляет именно эту субкультуру. А вот фильм «Меня зовут Кхан» соединил сразу два магистральных культурных тренда эпохи – выход на авансцену художественной жизни синдрома Аспергера и тему террористических актов 11 сентября 2001 года.
6. Совершенно иную репрезентацию мира аутиста и, самое главное, саму технологию репрезентации, мы видим в фильме Ника Бальтазара по собственному роману «Ничего – это все, что он говорил». Эта бельгийско-нидерландская работа вышла в 2007 году под названием «Бен Икс» (Ben X).
7. Сериалы – безусловно, продукт массовой культуры, но тем они и показательнее, потому как быстро берут на вооружение те образы и темы, которые оказывается на гребне популярности.
8. Таким образом, мы наблюдаем масштабность и всеохватность идеи нейроразнообразия и трансформации отношения к проблеме аутизма в обществе.