1. Концепция сборника рассказов «Русские дети» заявлена в предисловии «От составителей» как «книга о детях», а не «детская книга».  
2. Дети, детство и все с этим связанное может выступать в качестве фона для повествования о жизни взрослых людей, как, например, в рассказе Марины Степновой «Там, внутри» о трудностях молодой матери ребенка-инвалида. Образ слепо-глухо-немого ребенка – метафора непонимания, трагизма жизни, непреодолимости одиночества.
3. Структура рассказов, в которых дети являются его героями, представляет собой сюжетное повествование и рефлексию над описываемыми событиями этого же человека, но уже взрослого.
4. В рассказах, где дети – объект описания взрослого, например, родителя («Тебе, сынок…» Сергея Шаргунова), рефлексия связана с внутренней оценкой взрослого поступков и поведения ребенка и ее несовпадении с внешним поведением взрослого по  отношению к ребенку.
5. Авторами используется ряд синтаксических средств таких как: немаркированные переходы от перволичного к третьеличному типу повествования, различные средства передачи «чужой речи», парцелляция, ряды коротких нераспространенных предложений и другие – для актуализации точки зрения на одни и те же события то взрослого, то ребенка.
6. Читателю предлагается возможность одновременно увидеть детство и его оценку взрослым человеком, что в реальной жизни невозможно. Создается ощущение совершенной трагической необратимости времени, поступков, событий детства.  «Детский» взгляд – чистый и честный, выявляет взрослым несовершенство, несправедливость, жестокость или яркость, многообразие, красоту жизни. Всего этого не дано увидеть взрослому, потому что взрослые смотрят на мир через замутненное стекло своих проблем.
7. Таким образом, именно синтаксическая структура повествования реализует замысел автора на концептуальном уровне, то есть именно она обращена к читателю напрямую.