Переводы Священного Писания заметно отличались от произведений классической литературы «необработанностью» слога. Эту «необработанность» объясняют тем, что библейский греческий язык представлял собою «нормативный традиционный эпический язык грекоговорящей иудейской диаспоры» (Вдовиченко). Когда христианство вышло за пределы этой диаспоры, проблема «нелитературности» сакральных текстов не могла не волновать церковных писателей. Климент Александрийский решал эту проблему, изменяя в цитируемом библейском тексте лексику, порядок слов и их грамматическую форму. Замена слов. Не желай брашенъ его: сiя бо имутъ животъ (ζωῆς) ложенъ (Притч. 23:3). Не желай брашенъ богатых: сiя бо имутъ животъ (βίου) ложенъ и позорный (Cl. Al. Paed. II, 4, 2). Слово αἰσχρός «позорный» (добавленное Климентом) и слово βίος появляются рядом у Платона (Gorg. 494e), Менандра (Men. Fr. 757) и др. В еврейском тексте в этом месте стоит слово לחם [leḥem] со значением «хлеб, пища». Изменение порядка слов: Из-за этого Господь и говорит: продаждь имѣнiе твое, и нищымъ даждь <> (Paed. II, 3, 36, 2). В Евангелии: «даждь нищымъ» (Мф. 19:21), у Климента – хиазм. Изменение грамматической формы слова: Но егда званъ будеши, <> сяди (ἀνάπεσε) на послѣднемъ мѣстѣ. У Климента ― презенс: ἀνάπιπτε (Paed. II, 1, 4, 5). Форма ἀνάπεσε не встречается за пределами библейских текстов, форму ἀνάπιπτε находим и у языческих авторов. Изменение синтаксической конструкции: Не имамъ пити <> ωт плода лозы сей, пока не буду пить (μέχρις ἂν πίω) е съ вами во Царствiи Отца Моегω (Paed. II, 2, 32, 3). Не имамъ пити <> ωт сегω плода лознагω, до дне тогω, егда е пiю (ἕως τῆς ἡμέρας ἐκείνης ὅταν …πίνω) съ вами ново во Царствiи Отца Моегω (Мф. 26:29; ср.: Мк. 14:25; Лк. 22:18). Климент Александрийский достаточно последовательно «исправляет» библейский текст, ориентируясь на классические образцы. Этот «апологетический» почин сродни его методике вставлять в повествование платоновские и иные реминисценции.