1. Когда мы говорим о немотивированном насилии, на которое оказывается способен герой киноэкрана, то речь всегда идет о катастрофе духовного свойства.
2. Немотивированные преступления в большинстве случаев совершаются героем на гендерной почве, являясь следствием сексуальной неудовлетворенности, но подобное объяснение нам представляется поверхностным. Скорее, причина в том, что герой не способен никого полюбить. Потребность же признания в любви, в ее переживании остается. Она-то и принимает извращенные формы.
3. Если случаи немотивированного насилия на западном киноэкране 60–80-х годов глубоко врезались в память, то кинематограф 90-х оказался перенасыщен ими. Произошла очередная нравственная мутация человеческого сообщества.
4. Если мы попытаемся изобразить на киноэкране Каина нашего времени, то наиболее правдоподобной покажется ситуация немотивированного, спонтанного насилия. Таков новый бунт. Бунт без программы, без плана. Бунт без какой-либо идеи. Бунт творения не против Творца и Его замысла, а бунт творения в отсутствии Творца и всякого замысла о человеке.
5. Рациональные основания сферы сознания далеко не всегда заслуживают уничижительной критики. Так поступок, пронесенный мимо сферы сознания, оказывается неспособен потревожить совесть героя. Все отдается на откуп иррациональному порыву, какой-то независимо от человека и Бога существующей мрачной бездне; и раскаянию, самому Богу как сверхрациональному порыву места уже нет.
6. Мотивированное идейное насилие не лучше немотивированного безыдейного. Однако мы все же констатируем смещение акцента экранного насилия в сторону спонтанных проявлений зла, как более глубоко укоренных в человеческой природе и гораздо труднее распознаваемых. Они представляют для современного кинематографа больший  интерес, чем классические мотивированные ситуации подчеркнуто сознательного выбора героя между добром и злом.