Считают, что фонология и семантика суть полярные «домены» языковой системы и речевой деятельности. Соответственно, фонология рассматривается как лишенная семантики, а семантика – как лишенная фонологии; лишь соотнесенность этих «доменов» создает «привычную» нам семантику. Будем считать, что значение, которое передается в рамках коммуникативного акта от адресанта к адресату, – это изменение информационного состояния последнего. При статистическом подходе к информации из сказанного следует, что такие фонологические единицы, как фонемы, безусловно несут информацию и в этом смысле обладают значением, которое можно измерить как величину, обратную вероятности наступления соответствующего события. Вместе с тем, информация как оборотная сторона вероятности  носит чисто количественный, «бескачественный» характер. Информационная ценность  того, что на вход системы поступила биграмма да, равна нулю. Вопреки традиции, морфемы и слова в известном смысле лишены значения. Если адресат слышит/видит слово стол, то как, в какой степени изменилось его информационное состояние? Для такого изменения потребовалось бы ввести в сообщение предикат, ср. Купили стол и т.п. Иначе говоря, значение, которым полуинтуитивно оперирует традиция, – это коммуницируемое, интенциональное (толкование оставляем за скобками), ценностное значение. Чтобы возникло такое значение, сообщение, как сказано, должно содержать предикат. Это создает ситуацию, когда наделенная полнотой значения предикативная единица (высказывание) создается на базе единиц, лишенных значения (в разном смысле и в разной степени): фонем, морфем, слов. Платон в «Кратиле» склонен связывать истинность целого и его частей, что, по-видимому, расходится с утверждениями, представленными выше. Однако Аристотель в  «Метафизике» дает иную формулировку, на которой зиждутся важнейшие постулаты философии, логики и психологии: «Целое больше суммы частей».