Ключевые слова: детская литература; абсурд; ОБЭРИУ; иероглиф; бессмыслица; чинари

Поэт-обэриут А. И. Введенский при жизни был известен прежде всего как детский писатель, в это время он смог опубликовать лишь несколько «взрослых» текстов. Впоследствии, когда в 1960-е гг., уже после смерти поэта, в литературу начинают возвращаться его «взрослые» произведения, детские стихи постепенно оказываются за пределами исследовательского внимания, и к ним складывается однозначное отношение как к «боковому, вынужденному ответвлению поэтической деятельности» Введенского.
Такое скептическое восприятие представляется чересчур категоричным, хоть и отчасти справедливым. Ключевые особенности детского творчества Введенского оказываются во многом противоположны основным положениям его «взрослой» поэзии. Тем не менее, несмотря на полярность этих двух полюсов, «детский и взрослый векторы» творчества «авторитета бессмыслицы» не остаются изолированными друг от друга, а вступают в сложные взаимодействия на разных этапах творческой эволюции «авторитета бессмыслицы» (причем преимущественно в произведениях для детей).
В период (1928—1930), который считается началом зрелого этапа творчества поэта, детская и «взрослая» поэзия развиваются параллельно, практически не соприкасаясь. Однако уже во время следующего этапа, охватывающего 4 года (с 1930 по 1934), в детской поэзии Введенского фиксируется более активное взаимодействие «взрослой» и «детской» поэтики. И если на первом этапе можно было говорить лишь о редких тематических и мотивных пересечениях, то теперь Введенский постепенно инкорпорирует ключевые для «взрослой» поэтики категории, подспудно, в смягченной форме дискредитируя школьное «понятное» восприятие действительности.

Последний «харьковский» период (1936—1941), в рамках которого поэтика Введенского приобретает «все более выраженную структурированность и большую прозрачность построения», характеризуется новым типом взаимодействия детского и взрослого векторов. С одной стороны, продолжает развиваться тенденция более активного проникновения «взрослой» поэтики в детские тексты. Однако в то же время именно на «харьковском этапе» «детский и взрослый векторы» окончательно кристаллизуются в два противоположных мировосприятия со своими ответами на главные вопросы поэзии «авторитета бессмыслицы».

Принципиальная полярность детской и взрослой поэзии Введенского прослеживается на каждом из трех основных этапов его поэтической эволюции. И несмотря на их постепенное сближение и более тесное взаимодействие (особенно в детских стихах), остается загадкой, как антиэмоциональный «взрослый» Введенский, дискредитировавший язык, логику, детерминированное сознание человека мог в то же время писать такие веселые детские стихи, в которых наоборот учил детей языку и базовым школьным знаниям. Такой нехарактерный «витальный» взгляд поэта, как кажется, может быть объяснен далеко не только редакционной политикой журналов «Чиж» и «Еж», но и концептуально мотивирован соотношением мира детства с мотивом движения вспять. В поэтической картине Введенского движение вспять позволяет по-новому прояснить сущность явлений. Таким образом, детские стихи во многом и становятся попыткой «жить начать обратно», когда «все еще понятно», а если и не понятно, то это и не так важно, ведь радость новых знаний, первого называния предмета и существования в единстве с природой представляет ценность сама по себе.