Сновидения В. В. Набокова: реальность и вымысел
Полина Максимовна Шашкова
Докладчик
студент 4 курса
Санкт-Петербургский государственный университет
Санкт-Петербургский государственный университет
Ключевые слова, аннотация
Настоящий доклад посвящен рассмотрению специфики художественного дискурса в дневнике реальных
сновидений Владимира Набокова. Материалом для доклада послужила работа Г. Барабтарло «Я /сновидение Набокова» и художественные тексты писателя.
Тезисы
Ключевые
слова: В.В. Набоков; сновидение; поэтика
Ю. М. Лотман подчеркивает уникальность сновидения, говоря, что возможности попасть в чужой сон нет. Любое сновидение — «это принципиальный “язык для одного человека”» [Лотман, 1992: 225]. Значительным событием стала публикация Г. Барабтарло «Я /сновидение Набокова» на русском языке в 2021 г. В книге воспроизведен дневник сновидений В. В. Набокова, который он вел в ходе эксперимента, предложенного Джоном Данном, в 1964 г. Теория ирландского философа заключалась в том, что образы, видимые во сне, могут быть сконструированы нашим сознанием из опыта не только прошлого, но и будущего, еще нами не испытанного. Цель эксперимента — испытать теорию обратимости времени. Набоков записал 64 карточки с его снами, а также сновидениями жены, Веры Набоковой. Обычно литературные сновидения изучают, опираясь на реальные. Новизна настоящего доклада заключается в том, что в описании реальных снов мы усматриваем элементы художественной организации. Именно потому, что сон — это «язык для одного человека». Публикация Барабтарло актуализировала проблему соотношения сна реального и художественного. Целью доклада стала попытка выявить специфику художественного дискурса в дневнике реальных сновидений Владимира Набокова. Писатель вводил фигуру «режиссера сна» своих героев в поздние романы. Примечательным становится то, что в реальных сновидениях мы встречаемся с чем-то похожим: «Спрашивает, как я узнал, что она русская. Отвечаю по логике сновидений, что только русские женщины так громко говорят по телефону…» [Набоков, 2021: 47]. Логика подчиняется уже контролирующему сознанию, поэтому к дневнику Набокова мы можем задать вопрос о том, кто выстраивает логику его сновидений: Набоков-сновидец или Набоков-писатель? Барабтарло неоднократно подчеркивает, что Набоков перечитывал записи, желая включить их в продолжение мемуаров, начинал вносить литературные правки. Напр., изменял времена глаголов с прошедшего на настоящее для создания бо́льшего эффекта. Можно предположить, что сны, попадающие на карточки, Набоков подвергал и определенной «выборке». Он пропускал несколько дней в эксперименте, объясняя это тем, что ничего не мог вспомнить на утро. Однако к концу дневника мы встречаемся с такой записью: «Пропустил четыре ночи (Не записывал банальных снов этих последних дней)» [Набоков, 2021: 102]. С точки зрения чистоты эксперимента, подобные пропуски невозможны. Значит, Набоковым записывались интересные сны, а тривиальные игнорировались. Сознательной «сортировке» могли подлежать события, увиденные Набоковым или женой. Примечательным становится то, что в начале эксперимента Набокову снятся жена, сын и незнакомцы, внешность или действия которых описывается подробно. Однако затем в комментариях Набоков уточнил, что перечитал русскую версию автобиографической книги «Другие берега». После несколько записей посвящены родственникам писателя из России. Таким образом, сновидения, записанные в ходе эксперимента, подвергались литературной обработке и определенному отбору. Большинство записей имеют ряд устойчивых мотивов и развернутое повествование, включающее подробное описание пространства, внешности «героев», появляющихся во сне, их действий. Литература у Набокова и в записи реальных снов отчасти побеждает реальность.
Литература:
Лотман Ю. М. Сон — семиотическое окно // Лотман М. Ю. Культура и взрыв. М., 1992. С. 220—227.
Набоков В. В. Я / сновидения Набокова / Сост., публ. и коммент. Г. Барабтарло. СПб, 2021.
Ю. М. Лотман подчеркивает уникальность сновидения, говоря, что возможности попасть в чужой сон нет. Любое сновидение — «это принципиальный “язык для одного человека”» [Лотман, 1992: 225]. Значительным событием стала публикация Г. Барабтарло «Я /сновидение Набокова» на русском языке в 2021 г. В книге воспроизведен дневник сновидений В. В. Набокова, который он вел в ходе эксперимента, предложенного Джоном Данном, в 1964 г. Теория ирландского философа заключалась в том, что образы, видимые во сне, могут быть сконструированы нашим сознанием из опыта не только прошлого, но и будущего, еще нами не испытанного. Цель эксперимента — испытать теорию обратимости времени. Набоков записал 64 карточки с его снами, а также сновидениями жены, Веры Набоковой. Обычно литературные сновидения изучают, опираясь на реальные. Новизна настоящего доклада заключается в том, что в описании реальных снов мы усматриваем элементы художественной организации. Именно потому, что сон — это «язык для одного человека». Публикация Барабтарло актуализировала проблему соотношения сна реального и художественного. Целью доклада стала попытка выявить специфику художественного дискурса в дневнике реальных сновидений Владимира Набокова. Писатель вводил фигуру «режиссера сна» своих героев в поздние романы. Примечательным становится то, что в реальных сновидениях мы встречаемся с чем-то похожим: «Спрашивает, как я узнал, что она русская. Отвечаю по логике сновидений, что только русские женщины так громко говорят по телефону…» [Набоков, 2021: 47]. Логика подчиняется уже контролирующему сознанию, поэтому к дневнику Набокова мы можем задать вопрос о том, кто выстраивает логику его сновидений: Набоков-сновидец или Набоков-писатель? Барабтарло неоднократно подчеркивает, что Набоков перечитывал записи, желая включить их в продолжение мемуаров, начинал вносить литературные правки. Напр., изменял времена глаголов с прошедшего на настоящее для создания бо́льшего эффекта. Можно предположить, что сны, попадающие на карточки, Набоков подвергал и определенной «выборке». Он пропускал несколько дней в эксперименте, объясняя это тем, что ничего не мог вспомнить на утро. Однако к концу дневника мы встречаемся с такой записью: «Пропустил четыре ночи (Не записывал банальных снов этих последних дней)» [Набоков, 2021: 102]. С точки зрения чистоты эксперимента, подобные пропуски невозможны. Значит, Набоковым записывались интересные сны, а тривиальные игнорировались. Сознательной «сортировке» могли подлежать события, увиденные Набоковым или женой. Примечательным становится то, что в начале эксперимента Набокову снятся жена, сын и незнакомцы, внешность или действия которых описывается подробно. Однако затем в комментариях Набоков уточнил, что перечитал русскую версию автобиографической книги «Другие берега». После несколько записей посвящены родственникам писателя из России. Таким образом, сновидения, записанные в ходе эксперимента, подвергались литературной обработке и определенному отбору. Большинство записей имеют ряд устойчивых мотивов и развернутое повествование, включающее подробное описание пространства, внешности «героев», появляющихся во сне, их действий. Литература у Набокова и в записи реальных снов отчасти побеждает реальность.
Литература:
Лотман Ю. М. Сон — семиотическое окно // Лотман М. Ю. Культура и взрыв. М., 1992. С. 220—227.
Набоков В. В. Я / сновидения Набокова / Сост., публ. и коммент. Г. Барабтарло. СПб, 2021.