Развитие антропоцентрической парадигмы лингвистического знания поставило человека в центр исторических лингвистических исследований. Стало очевидным, что историческая лексикология и семасиология английского языка способны обнаружить в знаках языка древнее сознание, породившее зафиксированные на письме тексты, и опосредованную им духовную культуру отдаленных эпох. Цель представленных тезисов заключается в раскрытии особенностей генерации смыслов, относящихся к зрелищной культуре, и их репрезентации в английском языке средневековья. Английская зрелищная культура уходит своими корнями в раннее средневековье. Она опиралась на древнегерманскую устную поэтическую традицию и начиналась с песнопений. Песносказитель представляет собой одну из центральных фигур на пиру, главном событии в общественной жизни древних германцев. В «Беовульфе» присутствуют два слова, имеющие непосредственное отношение к культуре песнопения и обозначающие ее основного деятеля: scop и glēōman. Несмотря на то, что в поэме эти слова взаимозаменяемы, анализ их употреблений в тексте поэмы (строки 75, 86–90, 867, 868–9, 871, 874, 876, 878, 882, 902, 914–5, 1065–6) говорит о том, что при денотативном совпадении их культурные и социальные коннотации в английском языке раннего средневековья различались. Слово scop обозначало социально значимую фигуру — песносказитель был хранителем преданий старины («Беовульф», строки 89–98, 860–870). Прошлое в мифологизированном сознании древних англосаксов было вместилищем «событий, имевших основополагающее значение для настоящего, и предметах, доставшихся настоящему в наследие от прошлого и вызывающих почтение» [Чупрына 2000:24]. Прошлое всегда возрождалось в настоящем и определяло его ценности. Слово скопа имело большую непререкаемую силу («Беовульф», строки 70–80), его песнопение вызывало злобу заклятого врага («Беовульф», строки 86–90). Существительное scop деривационно было связано с глаголом sceppan «создавать, делать, творить». Эта связь говорит о том, что сказитель не просто повторял заученные им стихи, не механически нанизывал одну стихотворную формулу на другую, но, следуя поэтической традиции, добавлял и обновлял их, т. е. был творцом, создателем песенных виршей. Скоп не только пел историю под звуки арфы, но и доставлял удовольствие своим голосом («Беовульф», строки 86–90) и развлекал («Беовульф», строки 497–499, 1065–1069) дружинников. Сопоставление данных из поэмы «Беовульф» с данными относительно употребления слова scop в поэме «Видсид» позволяет утверждать, что оно обозначало песносказителя как профессионального деятеля, наделенного общественной значимостью. Латинско-англосаксонские глоссы подтверждают это утверждение, поскольку в них латинским соответствием древнеанглийского слова scop является слово poeta [Wright 1968: 185]. Ведущим смыслом слова glēōman было развлечение, о чем свидетельствуют словари [An Anglo-Saxon Dictionary URL; Middle English Dictionary URL] и его первым элемент glēō веселье, радость, развлечение. В позднее средневековье в английской зрелищной культуре появилось много действующих лиц. Их появление было связано с влиянием французской культуры, определившей стиль жизни средневековой Англии после Нормандского завоевания: minstrel, jongleur, juggler, mummer, histroine, mimi, ioculatores, pleyer, tumbler. Менестрели довольно быстро ассимилировались в новой культурной среде, смешались с исконно английскими фигурами зрелищной культуры англосаксов — глиманами (gleeman < glēōman), а слово minstrel оттеснило слово gleeman на периферию словарного состава и терминологии зрелищ. Приведенные слова обозначали бродячих актеров. Многие из них сохранились в современном языке. Лицедеи, обозначавшиеся этими словами, конечно, не были актерами в современном понимании этого слова. Обязательным для них было владение музыкальными инструментами, пение, акробатика, умение рассказывать истории и смешить зрителей, подкидывая им шутки, приправленные фривольностями и даже непристойностями. Своеобразным аналогом в русской уличной зрелищной культуре были скоморохи. Песнопение и песносказительство в раннем средневековье — неотъемлемая составляющая пира и профессиональное занятие для скопа. Бродячие актеры, заполнившие Англию в XII–XIV вв. Зрелища как профессионального театра еще нет, свидетельством чему является слово wafung, производное от глагола wafian, значение которого лучше всего можно было бы передать древнерусским словом «позирать», т. е. смотреть с удивлением и интересом. Значение существительного wafung можно сопоставить со славянским по происхождению словом позорище в древнерусском языке — «то, на что взирают с интересом». Поскольку профессиональная театральной деятельности не было, то не было и определенного, профессионально установленного места для зрелищных представлений, что подтверждает сложное слово wafungstede «место представления-позорища». В средневековых глоссах ему соответствует латинское theatrum [Wright 1968: 197]. В позднее средневековье рядом со словом minstrel появляется слово pleiere/ plaer с обобщенным значением «исполнитель; тот, кто развлекает; играет на музыкальных инструментах; жонглирует». Его можно сопоставить с существовавшим когда-то в русском языке словом игрец с тем же значением (от праславянского игра в значении «плясать, играть»).
Генерация смыслов в сфере духовной культуры средневековой Англии происходила под влиянием двух тенденций: наследовании устной поэтической традиции древних германцев и в уходе творцов песносказания от стилистики эпического песносказания.
Литература:
1. Чупрына О.Г. Представления о времени в древнем языке и сознании. М.: Издательство Прометей, 2000. 150 с.
2. An Anglo-Saxon Dictionary based on the manuscript collections of the late Joseph Bosworth. Ed. T. Northcote Toller. URL: http://lexicon.ff.cuni.cz/html/oe_bosworthtoller/b1217.html
3. Middle English Dictionary URL: https://quod.lib.umich.edu/m/middle-english-dictionary
 4. Wright T. Anglo-Saxon and Old English Vocabularies. Darmstadt, 1968.