XXV Открытая конференция студентов-филологов в СПбГУ

Трансформация образа домового в прозе А. С. Грина

Анна Станиславовна Сторожакова
Докладчик
студент 3 курса
Волгоградский государственный социально-педагогический университет

Русская литература: история (онлайн)
2022-04-20
14:20 - 14:40

Ключевые слова, аннотация

В докладе анализируется представление образа домового в русской литературе начала XX в., его фольклорных черт и функций на материале рассказа А. С. Грина «Словоохотливый домовой». Прослеживаются две художественные тенденции: следование фольклорной традиции и её трансформация.

Тезисы

Актуальность доклада по рассказу А. С. Грина «Словоохотливый домовой» обоснована вниманием современного литературоведения к художественным воплощениям в литературе фольклорно-мифологических образов и тенденцией к междисциплинарному анализу. Научная новизна выражается в авторской характеристике функций демонологического персонажа традиционной народной культуры и его композиционной роли как ядре формирования сюжета произведения.
Образ домового является основополагающим в рассказе Грина. Автор изображает фольклорного персонажа в первую очередь для постижения человека с точки зрения психологии. Именно неразрешимая загадка для домового образует в тексте композиционное кольцо.
Появление домового в доме связано с языческим представлением и происхождением от согрешивших людей. Внешний облик имеет антропоморфные (рост, нечесаная голова, способность забывать) и зооморфные (крик попугая и подражание змеям) черты. Образ обладает двойственной природой: с одной стороны, домовой — защитник и покровитель дома, его хозяев, а, с другой, — представитель потустороннего мира.
Топос, в котором предстает перед читателем домовой, проникнут духом смерти, нося разрушительный характер: огонь, рядом с которым сидит дух, давно погас, дом почти разрушился, домовой страдает от зубной боли. Однако он не предвестник или источник несчастий. Домовой заперт в доме и не может покинуть его, пока не разрешит проблемный вопрос, связанный с поведением людей и их психологией.
Происходит 
«олитературивание» фольклорного образа, трансформация некоторых функций: две из них — оберегание человека, попросившего ночлег, и изгнание человека, не попросившего ночлег, синтезируются в сюжете; чистота дома, как и защита семейных устоев, перестают быть приоритетными функциями домового. Даже мимолетная попытка измены хозяйки дома мужу не становится грехом в глазах домового, обычно наказывающего за подобное поведение.
Таким образом, домовой выступает в рассказе в двух ипостасях: как традиционный демонологический персонаж и как медиум, свидетельствующий о загадочной для потустороннего существа человеческой психологии героев и пытающийся вместе с читателем  понять логику их чувств.