На прошлогоднем заседании секции «Кинотекст» мы попытались представить и описать парадигму игрового рок-кино отечественного производства – от фильмов Александра Стефановича первой половины 1980-х годов до последней картины Алексея Балабанова. В новом докладе материал уже не столь обширен – это всего два, но зато новейших документальных фильма: «Ещё» Дмитрия Лавриненко и «Здорово и вечно» Натальи Чумаковой и Анны Цирлиной. Оба фильма вышли в свет осенью 2014 года. И объекты, к которым обратились кинематографисты, в обоих случаях, что называется, культовые: первый фильм посвящён группе «Аукцыон», второй Егору Летову. Наблюдения показывают, что в игровом кинематографе далеко не всегда удаётся найти золотую середину между двумя видами синтетического искусства, между кино и песней, то есть не всегда удаётся добиться, если можно так выразиться, синтеза синтезов. Получается либо песни на переднем плане, и тогда киноряд лишь сопровождает песни, либо песни всего лишь фон для фильма (как вообще чаще всего музыка в кино). Пожалуй, лишь Балабанов смог в рок-кино – в дилогии «Брат» и в фильме «Я тоже хочу» найти компромисс, дав шанс песне стать полноправным участником полноценного художественного кинополотна. Что же получается в документальном кино? Если, конечно, это кино о музыке, вернее – о музыкантах. Теоретически тут проще всего пойти по пути преподнесения зрителю именно творчества, то есть не стремится к синтезу возможностей кино и возможностей песни, а посредством кино просто передать песню, сопроводить её каким-нибудь – синхронным или нет – но нарочито периферийным относительно звучащей составляющей видеорядом. В таком случае документальные фильмы о музыке, о музыкантах должны большей частью строиться на аудиальной составляющей, на передаче звучащего творчества героев фильма. И действительно, некоторые создатели фильмов идут по пути показа концертных выступлений, включения их в нехитрую, часто почти художественную, игровую «раму» (можно привести в качестве примеров фильмы из разных времён «АББА» (ABBA, 1977), «Волшебство Queen в Будапеште» (Varázslat – Queen Budapesten, 1987), «Металлика: Сквозь невозможное» (Metallica Through the Never, 2013)). Да, возможности кино позволяют показать концертное исполнение песни, снятое с разных ракурсов, с непременным чередованием планов, с показом зрителей… Можно сделать и клип на песню, но такой клип, в котором песня была бы первом и главном плане. При всех плюсах такого подхода к песне у него есть один несомненный минус – столь желаемого в кинематографе синтеза аудиального и визуального, того самого синтеза синтезов не получается: с одной стороны, может иметь место, как уже было сказано, редукция песней видеоряда; с другой стороны, сама песня как аудиальный объект визуальным рядом может редуцироваться, превращаться (в большей или меньшей степени) в фон для кино. И то, и другое может происходить даже тогда, когда перед нами, скажем, «синхрон» с концерта. Следовательно, возможности киноискусства в передаче звучащего искусства, искусства песни отнюдь не безграничны. А раз так, то документальные кинематографисты, снимающие фильмы об актуальной музыке, ищут иные пути работы с материалом, ищут такие пути, которые позволили бы добиться оптимального синтеза аудиального и визуального, песенного ряда и киноряда. Создатели фильмов «Ещё» и «Здорово и вечно» как раз и попытались такие пути найти. И пути эти, если говорить о них в самом общем виде, сводятся к следующему: фильмы предлагают не просто песни, даже не интерпретацию песен, а предлагают кинематографическую интерпретацию художественных миров музыкантов. Эти миры, включающие в себя не только собственно песни, но и самые разнообразные метатексты, перекодируются на язык документального кино. В докладе предполагается рассмотреть те приёмы, при помощи которых в фильмах «Ещё» и «Здорово и вечно», осуществляется синтез синтетических художественных миров музыкантов, миров преимущественно аудиальных, и синтетического мира кино.