Первый сексуальный опыт в мотивах жестокого романса и биографическом нарративе: фигуры речи
Анастасия Олеговна Захарова
Докладчик
студент 4 курса
Санкт-Петербургский государственный университет
Санкт-Петербургский государственный университет
Ключевые слова, аннотация
Предметом данного
исследования являются особенности говорения о первом сексуальном опыте в рассказах о свадьбе и досвадебных отношениях в сравнении с мотивами «падения девушки» в жестоких романсах. Материал исследования — интервью, собранные в фольклорных экспедициях 2007 — 2018 гг. (Лешуконский и Мезенский р-ны
Архангельской обл.). В результате исследования были рассмотрены средства
избегания прямого называния сексуального опыта и оценочные высказывания о нём в
романсах и биографических нарративах.
Тезисы
Телесный опыт по указанию
многих антропологов является важным аспектом обряда перехода (А. ван Геннеп
«Обряды перехода», А. К. Байбурин «Жизненный путь: между биологическим и
социальным», М. Дуглас «Чистота и опасность», В. Тернер «Символ и ритуал»).
Предметом нашего исследования является специфика говорения о телесном опыте в
рассказах о свадьбе и предсвадебных отношениях жителей севернорусских деревень в
сравнении с топикой телесности отдельного фольклорного жанра — жестокого романса.
Материалом для исследования послужили интервью 2007—2018 гг. Были отобраны те, в которых обсуждались свадьба и досвадебные отношения, особенно их телесная сторона.
Стартом для исследования стал опыт интервью во время полевой работы. Наши собеседницы специфически реагировали на тему разговора — телесные и эмоциональные переживания первых сексуальных отношений. Сжатые или эвфемистические ответы информантов на вопросы собирателей проявляли специфику коммуникативных конвенций разговора на сексуальные темы. Были отмечены часто употребляющиеся экспрессивные слова (позор, стыдно, бесстыжие, др.) и эвфемистические выражения (проказить, заниматься этим/таким, знаешь чего попросил др.). Эти выражения и другие выявленные в интервью, взятых автором, стали ключом для поиска материала в Фольклорном архиве (ФА) СПбГУ.
Почти все информанты — женщины 1930 — 1970-х гг. рождения, прожившие всю жизнь или большую часть жизни в деревнях Архангельской обл. Многими из них первый сексуальный опыт до сих пор вспоминается в контексте рассказов о свадьбе и первой брачной ночи, а сохранение девственности многими считается одной из ключевых ценностей.
Контекстом для анализа биографических интервью послужили жестокие романсы, в которых первый сексуальный опыт отражен главным образом в мотиве «падения девушки» (V по указателю мотивов жестокого романса и баллад С. Б. Адоньевой и Н. М. Герасимовой; также мотивы XI «смерть от тоски/стыда», XIVа «доля, участь (женская)»). По устойчивым риторическим фигурам, выделенным в приведенных в сборнике текстах также был произведен поиск в ФА СПбГУ.
Мы заметили, что в балладах устойчивые эвфемистические конструкции являются частью развернутой метафоры. Как правило, упоминание «потерянной чести» и «падения» девушки стоит в параллели с образами растительного мира:
Не одна трава помята —
Помята девушке краса!
(ФА СПбГУ, Мез21-2)
Зацелую допьяна, изомну, как цвет…
(ФА СПбГУ, Мез21-12)
В противоположность скованности бесед о телесном опыте исполнение баллад и жестоких романсов сопровождалось певицами комментариями по поводу «падения девушки» и «потери чести».
В результате исследования были выявлены эвфемистические приемы описания телесного сексуального опыта в повседневной речи исполнителей и в рамках поэтики жестокого романса и комментариев к нему.
Материалом для исследования послужили интервью 2007—2018 гг. Были отобраны те, в которых обсуждались свадьба и досвадебные отношения, особенно их телесная сторона.
Стартом для исследования стал опыт интервью во время полевой работы. Наши собеседницы специфически реагировали на тему разговора — телесные и эмоциональные переживания первых сексуальных отношений. Сжатые или эвфемистические ответы информантов на вопросы собирателей проявляли специфику коммуникативных конвенций разговора на сексуальные темы. Были отмечены часто употребляющиеся экспрессивные слова (позор, стыдно, бесстыжие, др.) и эвфемистические выражения (проказить, заниматься этим/таким, знаешь чего попросил др.). Эти выражения и другие выявленные в интервью, взятых автором, стали ключом для поиска материала в Фольклорном архиве (ФА) СПбГУ.
Почти все информанты — женщины 1930 — 1970-х гг. рождения, прожившие всю жизнь или большую часть жизни в деревнях Архангельской обл. Многими из них первый сексуальный опыт до сих пор вспоминается в контексте рассказов о свадьбе и первой брачной ночи, а сохранение девственности многими считается одной из ключевых ценностей.
Контекстом для анализа биографических интервью послужили жестокие романсы, в которых первый сексуальный опыт отражен главным образом в мотиве «падения девушки» (V по указателю мотивов жестокого романса и баллад С. Б. Адоньевой и Н. М. Герасимовой; также мотивы XI «смерть от тоски/стыда», XIVа «доля, участь (женская)»). По устойчивым риторическим фигурам, выделенным в приведенных в сборнике текстах также был произведен поиск в ФА СПбГУ.
Мы заметили, что в балладах устойчивые эвфемистические конструкции являются частью развернутой метафоры. Как правило, упоминание «потерянной чести» и «падения» девушки стоит в параллели с образами растительного мира:
Не одна трава помята —
Помята девушке краса!
(ФА СПбГУ, Мез21-2)
Зацелую допьяна, изомну, как цвет…
(ФА СПбГУ, Мез21-12)
В противоположность скованности бесед о телесном опыте исполнение баллад и жестоких романсов сопровождалось певицами комментариями по поводу «падения девушки» и «потери чести».
В результате исследования были выявлены эвфемистические приемы описания телесного сексуального опыта в повседневной речи исполнителей и в рамках поэтики жестокого романса и комментариев к нему.