«Странные», порой, казалось бы, немотивированные поступки героев «<Дубровского>» нередко объясняют незавершенностью романа. Между тем ответы на многие вопросы содержатся в самом тексте произведения. Так, не может не удивлять поведение Марьи Кириловны Троекуровой во время и после ее венчания с князем Верейским (до сих пор не получившее убедительного истолкования). Когда карета, направляющаяся в Арбатово, была остановлена вооруженными людьми и человек в полумаске, открыв дверцу, предложил молодой княгине свободу, она не поспешила воспользоваться ею, хотя, казалось, еще совсем недавно с надеждой ждала спасения. Героиня не задумываясь, едва ли не равнодушно (неслучайно Пушкин использует семантически нейтральный глагол «сказала») «выдает» разбойника мужу, тем самым фактически «разрешая» ему безнаказанно стрелять в своего избавителя, обезоруженного обещанием не трогать Верейского.
Когда же раненый Дубровский повторно предлагает свободу, княгиня решительно отказывается, с твердостью возражая и на «последний», отчаянный аргумент Дубровского, убежденного в том, что брак был заключен против ее воли, а потому не может считаться действительным: «Я согласилась, я дала клятву… князь мой муж… оставьте меня с ним». Между тем ответ Марьи Кириловны вовсе не соответствует действительности, в чем можно убедиться, обратившись к описанию обряда венчания.
«Внезапное» появление Дубровского и даруемая им свобода поставили героиню перед выбором – аннулировать брак и бежать с разбойником или признать себя законной женой князя, обманув своего спасителя.
Почему же Марья Кириловна, так и не произнесшая слов венчальной клятвы, открыто «обманывает» (слово, которое появляется в речи самой героини) Дубровского при их последней встрече? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо обратиться к событиям, предшествовавшим «роковому дню», и проследить, как развивались отношения между героями.