В докладе рассматривается употребление фразеологии в произведениях Даниила Хармса. В качестве материала автор использует цикл «Случаи» в оригинале и переводе на сербский и ирландский языки, выполненные Душаном Патичем [Novi Sad: Rubikon, 2010] и Марком О'Фьюннонем [BÁCL: Coiscéim, 2004]. Анализируются модификации и контаминации идиом, особенности употребления и контаминирования имен собственных и аллюзий, отражение фольклорных мотивов (ср. Жил-был столяр. Звали его Кушаков — Fadó, fadó bhí siunéir ann. Kushakóv ab ainm dó). Особый интерес представляет отражение в переводе культурно-специфичных идиом (в том числе, замена на близкие по значению фразеологические интернационализмы по А. Д. Райхштейну или культурно-специфические идиомы принимающего языка). Ср.:

Бывало, сплошная умора: сидят они за столом; на одном конце Пушкин все время падает со стула, а на другом конце — его сын. Просто хоть святых вон выноси! [Даниил Хармс. Анекдоты из жизни Пушкина]. — Greannmhar amach is amach ba ea é: iad ina suí ag an mbord agus ag ceann amháin de bíonn Púshkin i gconaí ag titim den chathaoir agus ag an gceann eile bíonn a mhac. Nach gcuireann na fíréin seo an ghoimh dhearg ort? («Смешно совершенно было это: они сидят за столом, и на одном конце по жизни падает со стула Пушкин, а на другом конце — его сын! Разве не вызовут эти достойные мужи у тебя красную боль / красное раздражение?») [Daniíl Kharms. Scéilíní as Beatha Púshkin (Mark Ó Fionnáin)].

Здесь прилагательное dearg ‘красный’ является интенсификатором (Magn по И. А. Мельчуку). Приведем ряд примеров. ádh dearg ‘большое везение’ (букв. «красное счастье»), mo náire dhearg é ‘мне очень стыдно’ («это мой красный стыд»), tá an diabhal dearg air ‘он просто дьявол’ (букв. «есть красный дьявол на нем»).