Пигмалион и Галатея, история которых уходит корнями в древнегреческую мифологию, относятся к «вечным образам» искусства, однако на протяжении тысячелетий сюжет о них постоянно трансформировался. В работе ставится задача проследить судьбу сюжета на материале культуры Великобритании.
Материал исследования охватывает интерпретации сюжета начиная со Средних веков и заканчивая творчеством Б. Шоу (Shaw). Он также включает первый письменный вариант сюжета, изложенный Овидием в «Метаморфозах» (Ovidius «Metamorphoses») в начале нашей эры. Эта версия предопределила два ключевых импульса для дальнейшей интерпретации сюжета в национальных культурах Европы, в том числе в британской: природа мужского и женского, ее связь с образами художника и его творения, а также — соотношение искусства и действительности, воображения и критического мышления. Таким образом, сюжет оказывается связанным как с историей искусств, так и с гендерными исследованиями.
Отражая менталитет эпох, сюжет претерпел многочисленные трансформации: от религиозных трактатов раннехристианских авторов до куртуазного повествования эпохи Возрождения, от руководства по светскому воспитанию придворных XVI в. до эротизированной сатиры, от истории богоподобного гения у сентименталистов и романтиков до философских поэм. Пика популярности сюжет достиг в XIX в., что связано с мощным подъемом романтического, а затем и эстетического движений в английской культуре.
Помимо национальной, британской, традиции на эволюцию сюжета о Пигмалионе оказывали влияние инокультурные факторы, в частности, творчество Руссо (Rousseau).
В XVIII в. происходит сближение античного сюжета со средневековой легендой о принце Кофетуа и нищенке. Они гармонично соединяются в пьесе Шоу «Пигмалион» (1912–1913, «Pygmalion»). Это позволяет драматургу совместить эстетическую и гендерную проблематику сюжета с социальной критикой. Кроме того, развитие античного сюжета отмечено эмансипацией ожившей статуи. Она обретает самосознание, речь, имя и выходит из-под контроля Пигмалиона. Его фигура при этом заметно ослабляется. Из богоподобного скульптора он превращается в терпящего крах экспериментатора.