Семантическое поле «Запах» в «Поэме Конца» М. И. Цветаевой
Галина Николаевна Постолова
Докладчик
студент 3 курса
Южный федеральный университет
Южный федеральный университет
213
2016-04-21
14:20 -
14:40
Ключевые слова, аннотация
В докладе
впервые представлено исследование семантического поля (СП) «Запах» в «Поэме
Конца» М. И. Цветаевой. В ходе работы была установлена роль рассматриваемого
СП в выражении оппозиций «жизнь —смерть», «свободное — замкнутое
пространство». Особенностью состава анализируемого СП является наличие не
только общеязыковой ольфакторной лексики, но и собственно-авторской.
Проведенный анализ показал, что дурной запах в поэме является показателем
нежизненности, разложения, духовной мертвечины, а также исчерпанности
жизненного ресурса — и физиологического, и духовного.
Тезисы
Обоняние в контакте
человека с миром занимает особое место: с одной стороны, по сравнению со
зрением и слухом, через него поступает гораздо меньше информации и оно менее
связано с ментальной и духовной сферой, но, с другой стороны, именно оно, тесно
связанное с подсознанием и инстинктом выживания, дает верную оценку того, что
полезно или вредно человеку, что есть живая жизнь, а что — разложение и смерть.
В идиолекте М. Цветаевой семантическое поле (СП) «Запах» тоже занимает важное место. Именно дурной запах является показателем нежизненности, разложения: это и смрад изобилия, и затхлость богатства («Крысолов»), и запах духовного разложения («гнойный лазарет» читателей газет).
В «Поэме Конца» дурной запах, «душок» тоже является признаком «порченой» жизни, духовной мертвечины, однако роль СП «Запах» в семантическом пространстве поэмы этим не ограничивается. Именно синтаксическая конструкция, включающая предикат (Чем пахнет?) и квалификаторы запаха (Спешкой крайнею, / Потачкой и грешком: / Коммерческими тайнами / И бальным порошком… и т. д.), является композиционным стержнем 4 главы, в которой в основном и сосредоточена ольфакторная лексика. Образуя видоизменяющийся рефрен (…Коммерческими сделками / И бальным порошком… Коммерческими шашнями / И бальным порошком…), квалификаторы запаха являются ярким изобразительным средством, моделируя удушливые волны запаха, которые являются и волнами спертого воздуха замкнутого пространства (Тумана белокурого / Волна…). Дышать этим воздухом уже нельзя, что свидетельствует об отсутствии жизненного ресурса — и физиологического, и духовного (Надышано, накурено / А главное — насказано!; Нашучено, насмеяно, / А главное — насчитано!).
Таким образом, СП «Запах» участвует в выражении оппозиций «жизнь — смерть», «свободное — замкнутое пространство», а также «душа — телесность (вещественность)», так как приписывание запаха абстрактным сущностям (тайнам, сделкам, бракам и т. д.), опредмечивает, овеществляет их.
В идиолекте М. Цветаевой семантическое поле (СП) «Запах» тоже занимает важное место. Именно дурной запах является показателем нежизненности, разложения: это и смрад изобилия, и затхлость богатства («Крысолов»), и запах духовного разложения («гнойный лазарет» читателей газет).
В «Поэме Конца» дурной запах, «душок» тоже является признаком «порченой» жизни, духовной мертвечины, однако роль СП «Запах» в семантическом пространстве поэмы этим не ограничивается. Именно синтаксическая конструкция, включающая предикат (Чем пахнет?) и квалификаторы запаха (Спешкой крайнею, / Потачкой и грешком: / Коммерческими тайнами / И бальным порошком… и т. д.), является композиционным стержнем 4 главы, в которой в основном и сосредоточена ольфакторная лексика. Образуя видоизменяющийся рефрен (…Коммерческими сделками / И бальным порошком… Коммерческими шашнями / И бальным порошком…), квалификаторы запаха являются ярким изобразительным средством, моделируя удушливые волны запаха, которые являются и волнами спертого воздуха замкнутого пространства (Тумана белокурого / Волна…). Дышать этим воздухом уже нельзя, что свидетельствует об отсутствии жизненного ресурса — и физиологического, и духовного (Надышано, накурено / А главное — насказано!; Нашучено, насмеяно, / А главное — насчитано!).
Таким образом, СП «Запах» участвует в выражении оппозиций «жизнь — смерть», «свободное — замкнутое пространство», а также «душа — телесность (вещественность)», так как приписывание запаха абстрактным сущностям (тайнам, сделкам, бракам и т. д.), опредмечивает, овеществляет их.