Сближение двух таких, казалось бы, разных авторов, как И. А. Гончаров и В. В. Набоков отнюдь не случайно. Несмотря на то, что Набоков неоднократно отзывался о романах Гончарова с долей явного пренебрежения, он был заинтересован в его творчестве, как и во многих других литературных капризах современности. О популярности произведений Гончарова среди современников Набокова свидетельствует уже тот факт, что «Фрегат Паллада» к 1910-м гг. выдержал 10 изданий. Отсылки к текстам Гончарова «рассыпаны» по романам Набокова, однако наличие этих отсылок почти не привлекало серьезного внимания исследователей. Это и определяет научную новизну и актуальность данной работы. Между тем Ю. А. Рыкунина отмечала значительный текстопорождающий потенциал романов Гончарова в творчестве Набокова, упоминая в статье «Два немецких романа Набокова» о фабульных сходствах произведений «Обыкновенная история» и «Король, дама, валет». Кроме того, нами уже была предпринята попытка сопоставить романы «Обломов» и «Защита Лужина», исходя из параллельного построения системы персонажей, композиции и сходства художественных деталей.
Цель данной работы — рассмотреть «Обрыв» и «Дар» в контексте антинигилистического романа, обратившись к оппозиции двух схем постижения мира: творческой и отрицающей ее — нигилистической. Основной метод работы можно определить как компаративистский. Сопоставляя романы Набокова и Гончарова, мы используем прием медленного чтения (close reading).
Главные герои романов Райский и Годунов-Чердынцев — художники, содержащие в себе ряд черт романтических персонажей, которые пытаются преобразить действительность, но не всегда преуспевают в этом: оба героя находятся в постоянном поиске себя, пишут романы, влюбляются. В обоих произведениях развенчивается нигилистическая теория: Волохов и Чернышевский показаны сквозь призму собственных страстей, что демонстрирует нежизнеспособность их идей в реальной жизни. Гончаров и Набоков одновременно снижают образы возвеличенных «рыцарей революции» и образы «творцов», пытающихся создать нечто гениальное (Райский не способен закончить свои труды, а Годунов-Чердынцев остается непонятым читателями). Таким образом, сталкиваются романтическое и реалистическое начала в образах каждого героя. При этом некого духовного баланса оба писателя ищут не только в женских персонажах: Вере, и Зине Мерц, восходящих к образу пушкинской Татьяны с ее естественной и одновременно возвышенной красотой и житейской мудростью, — но и в самом бесконечном течении жизни, в том числе культурной, возвышающейся над мирской суетой.