Референция — это механизм, позволяющий связывать языковые выражения с экстралингвистическими предметами, событиями, фактами (Е. В. Падучева). В том случае, когда референт эмпирически непознаваем, создается ситуация референциальной неопределенности («непрозрачности») языкового знака. У таких знаков границы семантического пространства незамкнуты; их значения неопределенны, неверифицируемы.
К числу референциально неопределенных относятся термины философского дискурса, которые именуют сущностные основания мира, например, Абсолют, Ничто, Бог, вечность, добро и др.
Предметом нашего внимания являются стратегии интерпретации референциально непрозрачных терминов в философских текстах. Материалом исследования нам послужат польскоязычные философские тексты «Horror metaphysicus» Лешека Колаковского и «Kwintet metafizyczny» Барбары Скарги.
Определить рамки семантического пространства философского термина позволяет метафора. Она «визуализирует» абстрактное понятие. Например: ...zło nie posiada stopniowalności, żadnej hierarchii, żadnych nasileń mocy, pozostaje zawsze sobą samym, jedno i to samo, lecz jednocześnie potrafi rozprysnąć się jak granat na raniące odłamki nędzy, bólu, rozpaczy, utraty złudzień i nadziei, wreszcie śmierci. Метафора отчасти преодолевает референциальную неопределенность термина.
Поскольку в философском тексте всегда представлена система терминов, то семантика любого из них описывается в связи с другими элементами системы. Например, в тексте Колаковского Единое интерпретируется посредством терминов любовь, добро:  Jednia jest dobrocią samą, miłością, a także miejscem, do którego pragniemy powrócić... При этом в ряде случаев возникает логический круг в определении: czas to jest czas…
В текстах Колаковского и Скарги философский термин может интерпретироваться с помощью интертекстуальных отсылок:  Tak prorocze, jak i dydaktyczne księgi Starego Testamentu raz za razem utożsamiają mądrość z pobożnością, prawością, posłuszeństwem i pokorą.
Интерпретация философских терминов в указанных текстах так или иначе носит вероятностный характер. Можно говорить о том, что язык философии принадлежит к числу «мягких» (В. Налимов), семантически неопределенных языков культуры.