Гипербола как элемент гротескного повествования в лирике немецкого экспрессионизма
Юлия Геннадьевна Тимралиева
Докладчик
доцент
Санкт-Петербургский государственный экономический университет
Санкт-Петербургский государственный экономический университет
116
2016-03-17
13:30 -
13:50
Ключевые слова, аннотация
Доклад посвящен лирике немецкого экспрессионизма. В докладе рассматривается гипербола как значимый элемент языковой картины мира экспрессионизма,
анализируется ее роль в отражении эстетических
принципов представителей данного
литературного течения, делающих ставку на субъективизм и деформацию, выявляются
ключевые объекты и способы гиперболизации.
Тезисы
Экспрессионизм
как направление в литературе и искусстве, пережившее свой расцвет во втором
десятилетии ХХ в., из всех современных ему течений наиболее остро реагирует на социальные потрясения и
противоречия своего времени. В
экспрессионизме «все слишком», «все чрезмерно», «все на пределе», «все на
грани» — так характеризуют это течение большинство исследователей. Не случайно
одним из самых популярных художественных приемов становится гипербола. Выступая
неотъемлемым атрибутом фантастически-гротескного повествования, она как нельзя лучше соответствуют эстетическим установкам
экспрессионистов, делающих ставку на субъективизм и деформацию, максимально искажая,
утрируя и отчуждая существующую реальность.
Чаще всего объектами гиперболизации в экспрессионизме становятся:
Что касается человека, то связанное с ним намеренное преувеличение гораздо чаще затрагивает количественные, нежели качественные показатели, распространяясь на группу (толпу), а не отдельно взятого индивида: Tausend Lippen wurden vom Fluchen blass / Tausend Hände ballten sich wild im Hass. (Brecht, «Moderne Legende»). Это вполне укладывается в логику экспрессионизма, пытающегося разрешить посредством художественной формы проблему распада и потери личности в эпоху глобальных изменений, показать омассовление, обезличивание, обездушивание, овеществление людей в условиях технического преобразования мира и построения общества потребления с новыми социальными ролями и отношениями [1: 86].
Ключевыми средствами гиперболизации в экспрессионизме становятся:
1. Тимралиева Ю. Г. Лирика немецкого экспрессионизма в контексте европейского модернизма // Известия СПбГУЭФ, 2014, № 4. СПб, 2014. С. 83–89.
2. Schneider, K. L. Der bildhafte Ausdruck in den Dichtungen G. Heyms, G. Trakls und E. Stadlers. Heidelberg, 1961. S. 184.
Чаще всего объектами гиперболизации в экспрессионизме становятся:
- объекты неживой природы (машины, механизмы),
- объекты живой природы (море, деревья, животные),
- небесные светила (луна, солнце, звезды),
- явления / события (война, смерть, болезнь),
- пространство (прежде всего, пространство мегаполиса),
- время (день, ночь, вечер),
- призраки, демоны, прочие гротескные субъекты.
Что касается человека, то связанное с ним намеренное преувеличение гораздо чаще затрагивает количественные, нежели качественные показатели, распространяясь на группу (толпу), а не отдельно взятого индивида: Tausend Lippen wurden vom Fluchen blass / Tausend Hände ballten sich wild im Hass. (Brecht, «Moderne Legende»). Это вполне укладывается в логику экспрессионизма, пытающегося разрешить посредством художественной формы проблему распада и потери личности в эпоху глобальных изменений, показать омассовление, обезличивание, обездушивание, овеществление людей в условиях технического преобразования мира и построения общества потребления с новыми социальными ролями и отношениями [1: 86].
Ключевыми средствами гиперболизации в экспрессионизме становятся:
- слова с семантикой преувеличения, такие как riesig, ungeheuer, unzählig, endlos, grenzenlos, ewig и т. п.,
- степени сравнения прилагательных и наречий,
- местоимения all (alle), ganz-, jede-,
- наречия immer, stets, überall,
- количественные числительные.
1. Тимралиева Ю. Г. Лирика немецкого экспрессионизма в контексте европейского модернизма // Известия СПбГУЭФ, 2014, № 4. СПб, 2014. С. 83–89.
2. Schneider, K. L. Der bildhafte Ausdruck in den Dichtungen G. Heyms, G. Trakls und E. Stadlers. Heidelberg, 1961. S. 184.