Романы М. Шишкина «Взятие Измаила» (1999) и «Венерин волос» (2005), по мнению критиков и литературоведов, существуют на стыке модернистской (С. Оробий, С. Лашова) и постмодернистской (Г. Нефагина, И. Скоропанова) эстетик. В центре исследований находятся как вопросы поэтики (наррации, хронотопа), так и идейная сторона произведений (текстоцентризм, тема детства). В романах «Взятие Измаила» и «Венерин волос», в отличие от других произведений писателя («Записки Ларионова», «Письмовник»), помимо вымышленных персонажей-нарраторов, находится ещё и автобиографический персонаж-нарратор, чья история имеет фиксированные совпадения с биографическим автором: женитьба на иностранке, эмиграция и пр. Предполагается рассматривать автобиографизм не столько в аспекте претворения фактов эмпирической реальности в художественный текст или столкновения поэтики фикциональности и нефикциональности текста, сколько как проблему сюжетостроения. Задачи анализа: 1) выявить смысл истории автобиографического персонажа как особого элемента системы романных коллизий; 2) исследовать ситуацию наррации как способ самопознания автобиографического персонажа; 3) определить тип наррации от лица повествователя, близкого автору, и текстовой формы закрепления самопознания: поток сознания, создание текста в границах письменного жанра (эпистолярного, мемуарного или других); 4) указать на текстопорождающую функцию истории автобиографического персонажа-нарратора: собственные коллизии жизни побуждают обращаться к историям Других или чужие истории толкают к самопознанию. Опираясь на идеи трёхмерной романной структуры М. Бахтина, мы предполагаем интерпретировать связь зоны повествователя и зоны персонажа в их отношении к зоне автора-творца. В романе «Взятие Измаила» автобиографический персонаж оставляет функцию субъекта повествования только в изложении собственной истории. Истории других, вымышленных им персонажей, отданы персонажу-нарратору (Александру Васильевичу – адвокату, взывающему к оправданию жизни). Но сюжет автобиографического персонажа является источником для историй других персонажей, и все эти истории концентрируются вокруг устойчивых мотивов и ситуаций в романе (рождение/болезнь/смерть ребёнка, смерть родителей, встреча/расставание, ситуации преступлений/несчастий). Лирическое самовыражение героя завершает романную наррацию. В «Венерином волосе» автобиографический герой соединяет все уровни романа, а сюжетообразующей становится коллизия письма как способа познания своего Я, Другого, реальности и культуры. Помимо функции самоидентификации письмо является способом сохранения быстротечной реальности наравне с биологическим принципом связи (любовь, рождение). Текст в романе становится экзистенциальном способом преодоления дисгармонии жизни.