Являясь кодификатором правовых отношений в древнерусском государстве, Русская Правда активно привлекается как источник исследования древнерусской правовой терминологии. Семантика интересующих нас терминов и терминосочетаний устанавливается на основе анализа словарных статей Русской Правды, историко-лингвистических, юридических словарей, трудов историков языка, государства и права (В. И. Сергеевич, Б. Д. Греков, А. А. Зимин, В. Е. Лоба и С. Н. Малахов, М. Н. Тихомиров, М. Б. Свердлов и др.). Как показывает анализ статей 1, 19, 20, 22–27, 38 (в соответствии с делением,  предлагаемым в издании под редакцией Б. Д. Грекова), где излагаются условия осуществления противоправного действия убити и устанавливается наказание за него, термином убити реализовано значение ‘совершения убийства как акта насильственного и противоправного деяния’ (Аще убиеть мужь мужа...; А иже убиют огнищанина у клитѣ...;  яко уставилъ Изяславъ въ своемъ конюсѣ, его же убилѣ дорогобудьци; Аще ли убиють татя на своемъ дворѣ...; А во княжи тивунѣ… и др.), причем семантика терминосочетаний убити въ обиду, убити въ разбое (Аще убиют огнищанинъ въ обиду...; Аще же убиют огнищанина в  разбои, а убиица не изыщут, то вирное платитѣ, в неи же вѣрнѣи голова начнеть лежати) уточняется исследователями как ‘совершение убийства как акта насильственного и противоправного деяния без смягчающих вину обстоятельств’. В статье 19 терминосочетание убити за пса мѣсто (А иже убиют огнищанина у клитѣ, или у коня, или у говяда, или у коровьи татбѣ, то убити за пса мѣсто) имеет дополнительную коннотацию позорной смерти преступника. В статье 1 термин мьстити (Аще убиеть мужь мужа, то мьстѣть брату брата…) имеет значение ‘совершения убийства как акта осуществления внесудебного правосудия — кровной мести’.