1.«Тирант Белый» Мартуреля и Гальбы, выдающийся памятник литературы, написанный в ХV веке на каталанском языке, имеет гигантскую традицию осмысления, начиная с сервантесовского отзыва о нём в шестой главе «Дон Кихота». Долгое время «Тирант» интересовал литературоведение как произведение с необыкновенно богатым набором разнообразно используемых источников – от «Фарсалии» Лукана и «1001 ночи» до каталонского петраркиста Берната Метже, современника авторов, не говоря уже о непосредственном вхождении текста в традицию кабальерески. Интерес к литературной, жанровой сущности «Тиранта» относительно нов, но представлен крупнейшими именами, такими как Х. Б. Авалье-Арсе, Дамасо Алонсо, М. Варгас Льоса, Дж. Грилли, Эдвин Райли и Марти де Рикер. 2.Тирант Белый рассматривается как интересный слом жанра, поразительно гармонизирующий агиографическое, историографическое, биографическое начало с драматическим началом; как крупная веха в становлении новой европейской прозы, один из самых любопытных этапов ренессансной жанровой эволюции, в конце концов породившей роман нового типа, жанр по сей день живой («Дон Кихот»). 3. Особо важна для «Тиранта» и «Дон Кихота» непрерывность жанровой традиции кабальерески, которую так интересно освещали Г.-Р. Яусс, Дэвид Эйзенберг и, по-русски, А. Д. Михайлов. Единственное, от чего отказывается прозаическая кабальереска – это поэтика старого стихотворного рыцарского романа. Большинство исследователей отмечают отсутствие непосредственных контактов прозаического рыцарского романа с современным ему романом в стихах. 4. Потеряв цельность поэтики и прелесть поэзии, поздний прозаический рыцарский роман, конечно, породил в погоне за занимательностью немало художественных монстров, но он же приобрел ценой больших потерь возможность по-новому реализовать познавательную и гедонистическую функцию литературы, а именно, апеллируя к индивидуальному опыту человека – опираясь на опыт куртуазной литературы, но гораздо более сознательно, чем она.